Качка слабых мучит и пьянит.Круглое окошко поминутноГасит, заливает хлябью мутной —И трепещет, мечется магнит.Но откуда б, в ветре и тумане,Ни швыряло пеной через борт,Верю — он опять поймает Nord,Крепко сплю, мотаясь на диване.Не собьет с пути меня никто.Некий Nord моей душою правит,Он меня в скитаньях не оставит,Он мне скажет, если что: не то!
Покрывало море свиткамиДревней хартии своейБерег с пестрыми кибиткамиЗабавлявшихся людей.Вот зима — и за туманамиСкрылось солнце. Дик и груб,Океан гремит органами,Гулом раковинных труб.В свисте бури крик мерещится,И высокая лунаНочью прыгает и плещетсяТам, где мечется волна.
Проносились над островом зимние шквалы и буриТо во мгле и дожде, то в сиянии яркой лазури,И качались, качались цветы за стеклом,За окном мастерской, в красных глиняных вазах,—От дождя на стекле загорались рубины в алмазахИ свежее цветы расцветали на лоне морском.Ветер в раме свистал, раздувал серый пепел в камине,Градом сек по стеклу — и опять были ярки и синиСредиземные зыби, глядевшие в дом,А за тонким блестящим стеклом,То на мгле дождевой, то на водной синевшей пустыне,В золотой пустоте голубой высоты,Все качались, качались дышавшие морем цветы.Проносились февральские шквалы. Светлее и жарче сиялиАфриканские дали,И утихли ветры, зацвелиВ каменистых садах миндали,Появились туристы в панамах и белых ботинкахНа обрывах, на козьих тропинках —