над Софией, то ли приветствуя нового союзника, то ли давая понять, что ждало бы болгар, окажись они менее сговорчивыми.
В тот же день МИД Германии получил телеграмму от Шуленбурга, ретранслированную в поезд, на котором Гитлер и Риббентроп возвращались из Вены.
«№ 444 от 28 февраля. Получена 1 марта 1941 г. – 02:10.
Срочно! На телеграмму № 403 от 27 февраля.
Я посетил господина Молотова этим вечером и выполнил инструкцию № 1. Молотов воспринял мое сообщение с понятной тревогой и заявил: «…мнение советского правительства, что Болгария входит в зону безопасности СССР, остается неизменным».
Пока весь мир узнавал из газетных сообщений, что два главных европейских хищника начали впервые публично рычать друг на друга из-за неподеленной добычи, почти незамеченным прошел факт прибытия в Лондон нового американского посла Джона Винанта. Мало кто обратил внимание и на то, что на перроне вокзала, вопреки протоколу и традиционному этикету посла встречал даже не Черчилль, а сам король Великобритании Георг VI, одетый в военную форму. Такой чести еще никому оказано не было.
Посол информировал Черчилля, что закон о «ленд-лизе» будет утвержден конгрессом в пределах ближайших двух недель. Непредвиденные случайности практически исключены. В Англию в ближайшее время прибудет специальный уполномоченный американского президента но «ленд-лизу» господин Гарриман в ранге посланника.
Некоторая отсрочка принятия закона о «ленд-лизе» была вызвана ожесточенными спорами вокруг одной фразы рассматриваемого закона, где говорилось, что «ленд-лиз» может быть распространен на «
– А почему нет? – пожал плечами Рузвельт.
Республиканцы и изоляционисты закатили скандал. Зал заседаний конгресса был оглашен их далеко не парламентскими воплями. Вся Америка придет в ужас даже от одной мысли, что американского налогоплательщика могут заставить оплачивать какие-нибудь очередные авантюры Сталина и его Красной Армии!
По этому вопросу оппозиционеры развернули настоящее сражение, и некоторые советники Рузвельта призывали его согласиться на компромиссное решение, которое исключало бы Советский Союз. Но президент был тверд. План «Барбаросса» лежал у него в сейфе, и он верил, что все произойдет именно так, как в этом плане и написано. А если это произойдет, СССР будет отчаянно нуждаться в американской помощи.
– Вы считаете, что они все-таки сцепятся? – поинтересовался Черчилль у нового посла, который, в отличие от своего предшественника старого Джозефа Кеннеди, был настроен гораздо решительнее и больше говорил, чем молчал.
– По крайней мере, президент в этом абсолютно уверен, – ответил Винант. – Наши ребята в Берлине добыли подписанный Адольфом план нападения на Сталина. Билл Донован уверяет, что кое-кто из его парней в Москве видел аналогичный план нападения на Германию, подписанный самим Сталиным. Так что они сцепятся обязательно и хотелось бы, чтобы избавить нас от дополнительной головной боли, чтобы это произошло побыстрее и первый ход сделали в Берлине. В противном случае как бы и вам, и нам не пришлось бы иметь дело с красным вариантом операции «Морской лев».
К этому времени англичане, конечно, тоже уже знали о плане «Барбаросса». Знали англичане и о планах Сталина, запечатанных в красные конверты с надписью: «Вскрыть по получении сигнала „Гроза“. Знали в Лондоне и то, что сигнал „Гроза“ последует после вторжения вермахта на английские острова. И хотя все английское руководство отлично понимало, что такой высадки никогда не произойдет, они с каждым днем все более убеждались в очевидном сдвиге стратегии Гитлера против Англии. И активизация морской войны, и переброска войск в Северную Африку, и переброска авиации на Сицилию, и явная подготовка удара по Греции – все говорило о том, что Гитлер демонстративно определяет Англию как главного противника. Но порты северной Франции и Норвегии и прилегающие к ним территории, объявленные немцами закрытой зоной, были пусты. Никакой концентрации войск там не отмечалось. Было отмечено еще одно непонятное явление: немецкие торпедные катера, идя полным ходом по Ла-Маншу, вели активный радиообмен с какой-то непонятной радиостанцией в Гавре, выдающей себя за штаб группы армий. Агентурная разведка докладывала, что никакого штаба группы армий в Гавре и его окрестностях не развернуто. Что это: отработка управления десантными силами или какая-то очередная мистификация?
– Президент только боится, – рассмеялся новый американский посол, – что Гитлер завязнет в Греции и не успеет в этом году высказать Сталину все, что он о нем думает. Насколько нам известно, вы уже там собрали целый экспедиционный корпус в 50 тысяч человек. А ваши солдаты славятся тем, что за любым деревянным забором могут обороняться в течение нескольких лет.
– Президент опасается, – продолжал Винант, что, если он застрянет в Греции, – могут произойти совсем непредвиденные события. Впрочем, я передаю вам мнение президента. Сам я в этих вопросах разбираюсь плохо. Но вы не хуже меня знаете, что сегодня немецкие войска вошли в Болгарию.
Вход немецких войск в Болгарию не был неожиданностью ни для кого, а уж тем более для Черчилля. Он ждал этого события давно, еще когда получил сообщение о вторжении итальянской армии в Грецию. И с тех пор он пытался организовать немцам капкан на Балканах.
Черчилль замыслил сколотить для сопротивления Гитлеру союз из Греции, Югославии и Турции, обещая немедленную помощь английской авиацией и флотом.
Турция не желала вмешиваться ни во что, одинаково страшась и немцев, и русских. Особенно русских. Советские войска в Закавказье откровенно проводили съемку турецкой территории, вели разведку местности, а характер их учений не оставлял сомнений, куда они собираются наступать и какие у них планы. Неожиданная переброска трех советских горно-стрелковых дивизий из Закавказья на Украину, где, как известно, никаких гор не было, скорее удивил турок, но не успокоил.
С немцами связываться было не менее опасно. Совсем недавно Черчилль направил специальное послание президенту Турции Иненю, где, в частности, писал:
«Быстро возрастающая угроза Турции и британским интересам заставляет меня, г-н президент, обратиться к Вам непосредственно. Немецким эскадрильям нужно лишь перелететь с их аэродромов в Румынии на те базы, которые для них готовятся в Болгарии, и они смогут немедленно вступить в бой.
