— Мы будеммм естсссс его мяссссоо… — прошипела тварь справа. — Мы будем питсссс его кроввввь! Он ссслаббб, ссслабббб, он ссслабббее твэка!
И тут у Игоря сорвало башню. Он поймал кураж. Такое с ним случалось и раньше, всего пару раз, правда, но случалось. В последний раз это было на зоне, когда его пытались 'опустить' двое отморозков. Здоровые тупые лбы, каждый из которых мог заломать его одной левой. Игорь избил их… Избил так, что они могли только ползать и скулить, как слепые щенки. Да они и были слепы — огромные гематомы и потеки крови залепили им глаза.
'Дзень, джель, вухх!' Над его головой пронесся чешуйчатый хвост. Еще два удара он отразил щитом. Нападающие подались назад. Не раздумывая, Игорь шагнул к ближайшему монстру и что было мочи впечатал щит в его тело. Монстра отбросила к стене, послышался хряск, и зулу сполз на пол с расшибленной головой. Не останавливаясь, Игорь прочертил щитом дугу, держа его параллельно полу. Тварей разбросало в стороны. Из кучи малы выбрался Уриус и, шипя, устремился в атаку. Игорь вновь отмахнулся щитом. Кромка ударила в лоб зулу, и верхнюю часть черепной коробки Уриуса срезало, точно бензопилой. Осталось трое. Но теперь под ногами Игоря оказался оброненный меч. Он сделал упор и принял на щит новый удар упругого хвоста. Пригнувшись, он ухватился за рукоять своего золотистого меча.
'Дзень, дзень!' — снова застучали по щиту удары противников. Неосознанно, словно в тумане, Игорь пошел в атаку. Два его выпада пришлись в никуда, зато и противнику пришлось податься назад. Эта передышка дала ему возможность разобраться с зулу, который решил зайти со спины. Принять удар на нижнюю кромку… пол шага вперед… снова подставить щит, отразить рубящий удар сверху… Затем резко опустить руку и… нижняя кромка гоплона с хрустом ломает правую руку клыкастой твари. Выпад, и его меч пронзает левую глазницу. Разворот на сто восемьдесят градусов… Вовремя. Выставленный щит отражает прямой удар тонкого меча. Уклон вправо. Сбоку со свистом несется хвост. Шаг в сторону, щит идет вниз и перебивает гибкую змею хвоста. Короткий взмах — и голова ящера со стуком падает на пол. Боковой рубящий — и последняя тварь с рассеченным брюхом валится на камни. Все… Кончен бал, погасли свечи…
— Победила молодость! — выдохнул он.
Когда была подана лестница, Игорь взобрался на верхний ярус каменного мешка. Окинув хмурым взглядом толпу, он поинтересовался у Острррроуха:
— Ферштейн?
Тот в ответ лишь облизал кончик своего носа.
— Тогда вопросов больше не имею. — И он направился к выходу. По дороге его догнала Стэлла.
— Игорь, подожди… Ты куда?
— Как куда? Мавр сделал свое дело, мавр может уходить… Хочу спуститься вниз. Там меня уже, наверное, заждался Кхху. Не хочу, чтобы этот парень разнес замок по камушкам. Он, поди, переживает, чего это меня так долго нет.
— Сомневаюсь.
— Это еще почему?
— Ему приглянулась одна из женских особей своего вида, которая пришла вместе с гуатанами. Им обоим, наверное, сейчас не до тебя.
— Везет. Ну, тогда переночую в стойбище геров.
— А может быть, проведешь эту ночь в моей постели? — Стэлла лукаво посмотрела на него из-под длинных ресниц.
Он даже опешил.
— А как же твоя сила? И это… должность твоя, в общем? Ты же утратишь способность открывать врата между реалями, в конце-то концов!
— Я несколько раз выходила в астрал. Там ничего. Пустота.
— Какая еще пустота? — покосился на нее москвич.
— Там нет будущего. Ни моего, ни моей реали, да и вообще Эдема.
— И что это означает!?
— Не знаю. Зато вот точно уверена, что если завтра нам всем суждено умереть… Я хочу умереть не боевой девой, а любимой женщиной!
Кто тут устоит? Только дурак, а дураком Игорь себя не считал.
Глава 2.
Когда Игорь проснулся и поглядел на спящую Стэллу, на ее великолепное тело, красивое лицо, он понял две вещи. Во-первых, что он никогда не чувствовал себя таким счастливым. И второе, это то, что вчера он стал с Офриадовой памятью единым целым.
Привстав с постели, он сладко потянулся и, посмотрев еще раз на Стэллу, понял еще кое-что. Он хочет жрать, как Кинг-Конг, но перед этим не помешало бы принять ванну, ну, или хотя бы поплескаться в тазике. Да, и надо побриться, ведь уже несколько недель он ходит небритый, как истинный гамадрил.
Стэлла приподняла голову с подушки.
— Что ты мечешься, Игорь?
— Да вот, солнышко, кумекаю, где тут у вас может находиться зеркало.
— А что такое зеркало? — Стэлла перевернулась на спину, открыв взору мужчины все свое великолепие.
— Это предмет, отражающий то, что к нему подносишь. У вас их наверняка тут целая куча. Не над корытом же с водой вы наводите марафет!?
— Скоро нужно выступать… — грустно заметила принцесса. — Сегодня решиться судьба мира.
— Ничего, солнце, не дрейфь. Правда на нашей стороне, а кто прав, тот и сильней. Ну, а все-таки, где же мне принять мыльно-рыльные процедуры?
— Купальня в соседней комнате.
— О, спасибо!
Купальня представляла собой просторное помещение с большим овальным бассейном и маленьким искусственным водопадиком, который низвергался в бассейн с двухметровой высоты. В бассейне плескалась стайка обнаженных девушек. Игорь метеором выскочил из купальни.
— Стэлла… Там… Это… Они все голые, и вообще…
Принцесса привстала на кровати.
— Не будь занудой. Купальня — общественное место. Ты можешь купаться вместе со всеми.
Игорь вернулся назад и, стараясь не смотреть на обнаженных дев, плескавшихся в лазурной воде точно выдры, приступил к своему туалету. Зеркала он так и не нашел. Пришлось извращаться. Окончив бриться (причем брился он при помощи остро заточенного жала своего меча), Игорь вышел из купальни в прекрасном расположении духа. Теперь хорошо бы поесть! Надо бы спросить у Стэллы, где здесь столовая. Однако принцесса все еще нежила в пуховых перинах смуглое обнаженное тело.
'Да пошло все на фиг! — подумал Игорь. — Перекусить успею на ходу, а сейчас не будь идиотом, парень, ныряй в Рай, пока он для тебя доступен!'
Проорав, как это делал Тарзан, побив себя в грудь кулаками, он с разбегу бросился на кровать и покрыл тело смеющейся принцессы жаркими поцелуями.
'На фиг все битвы, обеды и союзные войска! — подумал он. — Для занятия Любовью время всегда предостаточно! Было бы желание. Покосившись на свое мужское 'достоинство' он убедился — желание было ого-го.
***
