находя ей объяснения. Покинув дом в Каоре, следуя ее записям, она
– Возможно, существовал единственный шанс на миллион, чтобы натолкнуться на кого-нибудь там, внизу, но, как видишь, это произошло. В тот день я нос к носу столкнулась с Жаном Вильнёвом. Уж не знаю, что он делал в Каоре, но Вильнёв, как всегда, остановил меня, чтобы поздороваться. Мы иногда нанимали его в Роке как поденного работника... Я всего лишь удивилась, не более того. Но он, прочитав на следующий день газеты, сопоставил факты. Вильнёв хитрый, изворотливый, он выждал какое-то время, размышляя. Он пришел ко мне примерно через месяц после возвращения отца.
Виктор от неожиданности чуть не выронил ствол ружья, который только что отделил от приклада. Вильнёв? Но каким боком Жан Вильнёв мог вмешаться в эту драму?
– Уверяю тебя, я чуть не умерла от страха. Он сказал мне, что догадался об истинной причине гибели этой женщины. И он обещал рассказать Марсьялю, что видел меня выходящей в то утро, именно в тот час, из их дома. А что я могла придумать в свое оправдание, почему я оказалась в Каоре в тот самый день, а? Конечно, одно лишь его показание ничего не стоило, но ведь могли быть другие свидетели... Я была в ужасе от мысли, что он все расскажет Марсьялю, и я сделала то, что он просил.
– Что? – вскочил Виктор.– Ты дала ему денег?
Он был в бешенстве, даже не отдавая отчета, против кого направлен его гнев: против матери или против Вильнёва? Какой еще кошмар добавится к тому, который произошел тридцать лет назад?
– Денег? – удивленно переспросила она.– Да у меня их и не было, в чем он, собственно, и не сомневался. Я не имела возможности тратить деньги, чтобы отец этого не заметил.
– Тогда что же... Ты с ним...
Это слово было очень трудно произнести, и он промолчал. В то время матери было тридцать три года, а Вильнёву всего двадцать шесть. Мысль о том, что он принудил ее стать его любовницей, разъярила его еще сильнее, но мать тут-же разубедила его.
– Переспала? Да что ты! Я бы и не смогла, я ни разу в жизни не изменяла твоему отцу. И потом, ты знаешь, я не слишком хороша для этого.
Виктор решился подойти к матери и взять сумку у нее из рук. Он хотел сказать ей что-то такое, что развеяло бы грусть, прозвучавшую в последней фразе. Судя по семейным альбомам, мать и в самом деле даже в молодости не была ни красавицей, ни уродиной. Незаметная и скромная, она не имела ничего общего с взрывной красотой Анеке и, очевидно, очень хорошо об этом знала.
– Нет, то, что он требовал, было одновременно и простым и ужасным: он хотел, чтобы я похитила завещание его дяди. Его интересовало только это, а я была единственной, кто имел доступ в контору.
У Виктора закружилась голова от начавшегося прозрения.
– Завещание...– медленно произнес он.–
Он не мог прийти в себя, не мог поверить услышанному.
– Ты понимаешь, Вик, он прекрасно знал, что дядя оставит его без наследства, ведь они смертельно враждовали друг с другом. Но, кроме Жана, родственников у Робера не было, стало быть, он оставался единственным законным наследником и...
– Просто наследником,– машинально уточнил Виктор.– Он не был законным наследником в прямом смысле слова, ведь Робер мог выбрать кого угодно.
– Так или иначе, Робер ему это объявил. Чтобы наказать Жана и лишить всяких иллюзий, он даже уточнил, что завещание находится в нотариальной конторе твоего отца и не подлежит изменению. Жан тогда просто обезумел. У Робера и в самом деле было много денег?
– Да, немало. Но эта история могла бы и не всплыть! Хотя папа совершенно четко помнил о завещании, которое было представлено при свидетелях!
– Ну и что? Ведь завещания нет, значит, нет и повода отказывать Жану в наследстве. Он про это прожужжал мне все уши! Достаточно было изъять этот конверт, и дело сделано.
Виктор покачал головой, не в силах ей возразить. План, разработанный Жаном Вильнёвом, оказался более чем эффективным. По определению, копии завещания не существовало, его содержание знал лишь Робер Вильнёв, и исчезновение оригинала аннулировало все. Дядя этого негодяя мог безмятежно спать, уверенный, что после смерти его воля будет исполнена. И даже в случае каких-либо проблем никто бы не заподозрил Жана Вильнёва, потому что он не имел никакого доступа к архивам нотариальной конторы.
– И как же ты это осуществила? – решился он спросить.
Он не мог себе представить, как мать пробирается в контору и перебирает тысячи досье.
– Это было трудно, но у меня не было другого выхода. Дубликат ключей я заказала как-то в субботу вечером, когда отец пришел с работы. Связку я нашла в кармане его пиджака. Затем, через две недели, когда он отправился на охоту, я побывала в конторе. Умирая от страха, я потратила на поиски несколько часов, но, к счастью, на запечатанном конверте с завещанием стояло имя Робера Вильнёва, так что я не могла ошибиться. Дубликаты ключей я выбросила через некоторое время в Дордонь. А завещание отдала Жану.
– Гнусный негодяй...
Даже сегодня план сработал безупречно, Жан Вильнёв на законных основаниях получит нешуточное состояние своего дяди, и ничто не сможет этому помешать. Виктор спросил себя, что он будет делать, когда встретится лицом к лицу с Жаном в своем кабинете. Этот человек был вором, бесспорно, но при этом он доподлинно знал, что мать Виктора Казаля – убийца.
Витрина с оружием опустела. Три ружья, карабин и два револьвера перекочевали в спортивную сумку, которая сразу стала неподъемной.
– Ты уедешь прямо сейчас? – еле слышно спросила Бланш.
Исказившееся лицо матери должно было бы пробудить в нем жалость, однако Виктор испытывал только
