может быть, ты окажешь мне гостеприимство в твоем большом доме...
– Не думаю, что это удачная мысль,– осторожно ответил он.– Как себя будет при этом чувствовать Тома? Да и для всех нас это неприемлемо.
– Но почему? Ты не хочешь мне помочь, да? – возмутилась Лора.– Послушай, Вик, мне совершенно некуда поехать и нечем заплатить за гостиницу!
– Прекрати, Лора! – вспыхнул Виктор.
Он увидел, как Виржини, открывавшая дверь, повернулась к нему и странно посмотрела.
– Поговорим об этом завтра,– проворчал он.– Поцелуй Тома.
Он швырнул телефон на сиденье, вылез из машины и подошел к Виржини.
– Я думал, что это Нильс, но ошибся. Поскольку они живут вместе, она воспользовалась его телефоном,– объяснил он на одном дыхании.
Виржини смерила его долгим взглядом и пожала плечами.
– Судя по всему, она тебя преследует! Если твои заботы связаны с ней, то я предпочла бы...
Он почувствовал, что Виржини снова отдаляется от него, что ей уже не хочется, чтобы он остался.
– Виржини, поверь мне на слово, но я уже выздоровел от Лоры. Она не имеет ничего общего с тем, что так меня заботит. Пожалуйста, не воображай Бог весть что!
Она не ответила и вошла в дом, Виктор вошел вслед за ней. Она еще не успела зажечь свет, как он резко притянул ее к себе.
– Когда-нибудь я тебе расскажу обо всем,– шепнул он.
По правде говоря, он, скорее всего, этого не сделает. Он решил молчать, даже не объясняя Максиму той роли, которую сыграл в свое время Жан Вильнёв. Просунув руку под маечку, он погладил нежную кожу Виржини. В данный момент не было ничего более важного, чем прижимать к себе эту женщину. Он наклонил голову, ища ее губы и крепче сжимая в руках. Она отвечала на его объятия, но ему, тем не менее, хотелось большей уверенности.
– Ты разрешишь мне остаться на ночь? Мне так хотелось бы проснуться завтра утром рядом с тобой... А тебе?
На ней не было лифчика, и он нежно ласкал ее груди, пока не услышал, что она задышала чаще. Тогда он слегка отодвинулся и снял с нее майку. Потом расстегнул джинсы и встал на колени, чтобы раздеть ее до конца.
– Ты просто великолепна,– сказал он тихо.– Ты понравилась мне сразу, в первый же раз, когда пришла в мой кабинет. И потом в тот вечер, у меня дома... Мне так понравилось заниматься с тобой любовью.
– А я думала, что ты меня забыл с тех пор... Он прикоснулся губами к ее животу.
– Нет, это невозможно,– прошептал он.
От запаха ее кожи он терял голову. Как он мог отодвинуть ее на второй план, не найти времени, чтобы позвонить, чуть ее не потеряв? После Лоры никакая женщина не была для него такой привлекательной, он полюбил по-настоящему.
Восемь дней спустя Виктор Казаль сам принял Жана Вильнёва в нотариальной конторе. Он почти отделался от него, передав досье клерку, но в последний момент передумал. Отказаться от встречи было чрезмерной трусостью, и он все-таки попросил Алину проводить Вильнёва к нему в кабинет.
Виктор молча рассматривал его, размышляя над абсурдностью ситуации. Незначительный, скорее вульгарный, этот человек оказал немалое влияние на судьбу семьи Казаль лишь потому, что оказался в нужный момент в нужном месте. Тридцать лет назад, в Каоре, он мог бы пойти по другой улице или оказаться там на пять минут раньше, но случай свел его с Бланш, и он вытянул из этой встречи все возможное. Невероятное совпадение, которое сегодня принесло ему целое состояние.
– Во время нашей первой встречи,– холодно начал Виктор,– я говорил вам о завещании, которое было передано в контору вашим дядей.
Нахмурив брови, Вильнёв выразил жестом свое нетерпение и хотел ответить, но Виктор опередил его:
– Это завещание, и вы это знаете лучше, чем кто-либо, исчезло. Я полагаю, что вы его давным-давно уничтожили.
Вильнёв сначала выглядел озадаченным, но вдруг краска прилила к его лицу. Вместо того чтобы защищаться, он глубже уселся в кресло, скрестив руки. Должно быть, он спрашивал себя, каким образом Виктор узнал правду и представляют ли эти новые данные опасность для него.
– Разумеется,– с иронией сказал Виктор,– это абсолютно незаконно.
– Что незаконно? Забраться со взломом в контору и украсть оттуда документы? Ну, так это же не я сделал!
– Я знаю.
– Если Бланш хочет ответить за это перед законом,– угрожающе добавил Вильнёв,– она должна будет признаться кое в чем другом, гораздо более серьезном.
– Об этом я тоже знаю. Но хочу вам напомнить, что существует срок давности.
– Но только не для скандала, мэтр Казаль. Для скандала – никогда! Вы готовы с этим смириться?
– Нет,– ответил Виктор, чувствуя приближение тошноты.– Я ничего от этого не выиграю, а вы и того меньше.
Сделанный Вильнёвом выпад причинил ему боль, у него были связаны руки и ноги. Бесполезная конфронтация принесла бы ему только лишние неприятности, но сама мысль, что этот человек выйдет из
