слышался неумолчный звон невидимых насекомых. Ребенком Нильсу почти не удалось пожить в Роке. После долгой паузы он спросил:
– Ты не скучаешь здесь, совсем один?
– О нет! В каком-то роде здесь райское место. И потом... я встретил кое-кого... Я тебя скоро с ней познакомлю.
Вот они и затронули личную проблему, на улаживание которой потребуется очень большое время, если они хотят снова обрести нормальные отношения.
– Ты в самом деле не считаешь, что мне надо уехать?
– Почему? – жестко возразил Виктор.– Ты думаешь, что нравишься абсолютно всем?
Опустив голову, Нильс остановился. Он прислонился к клену и глубоко вздохнул.
– Может, поговорим, Вик?
– О Лоре? Нет.
– И, однако, у тебя две основательные причины обижаться на меня. Первая – твоя жена, вторая – твоя мать.
– Да, действительно. Ты хуже, чем Аттила, каждый твой приезд сюда приводит к хаосу! Я должен был бы тебя ненавидеть, но, честно говоря, у меня это не получается.
– Но мне больше не хочется, чтобы было так,– раздельно сказал Нильс, понизив голос.
– Что именно?
– Быть тем, кому все сходит с рук.
Виктор хотел взглянуть брату в глаза, но видел только его светлые длинные волосы, его затылок и сутулые плечи.
– Хорошо, Нильс... Больше тебе не будет прощения ни за что. От меня, во всяком случае. Ты хочешь узнать, что произошло с папой после твоего отъезда в последний раз? Он решил развестись, продать дом, начать все с чистого листа. А пока он отсиживается здесь, я получил его в наследство. На мой взгляд, он не просто несчастен, он убит! Но возможно, когда-нибудь он ощутит себя... свободным.
Нильс резко поднял голову. Несколько секунд он пристально смотрел на брата с загадочным выражением на лице.
– Что же касается мамы,– продолжал Виктор, чеканя каждое слово,– ты хотел, чтобы она была наказана: она наказана. Для нее это конец всего. Но мы не бросим ее, ни я, ни Макс.
– Я понимаю.
– Неужели? Уж не знаю, способен ли ты на это, да от тебя никто и не требует участия.
До них доносились приглушенные крики детей, а рядом с ними радостно чирикали воробьи.
– Я очень люблю тебя,– прерывисто сказал Нильс,– я так гнусно поступил с тобой. За это мне нет прощения. Но что касается твоей матери...
– Я знаю!
Виктору не хотелось выставлять напоказ свои чувства, он сел на корягу, сорвал травинку и принялся ее покусывать.
– Что я хочу,– сказал он наконец,– чтобы ты обратил внимание на Тома. Потому что ты будешь его воспитывать, ты не...
– Нет, Виктор. Не я. Точно не я. Посмотрев на Нильса, Виктор на секунду замялся и спросил:
– Лора от тебя уходит?
– Наверное, мы расстанемся, да.
– Ах так...
Он едва удержался от неприятной фразы. И фальшивой к тому же. Он не мог говорить о грязи, тогда как, наконец, осознал, что Лора никогда его не любила по-настоящему.
– Ой, у тебя новый шрам?
Наклонившись к нему, Нильс разглядывал его с внезапным любопытством, и Виктор улыбнулся.
– Ты не поверишь, но я подрался с бывшим дружком женщины, которой хочу тебя представить.
– Виктор! – воскликнул, рассмеявшись, Нильс.
– Кажется, с возрастом я становлюсь драчуном.
– Ты в самом деле влюблен?
– Да...
– Благодарю тебя, Господи!
Раздался треск сучьев, Лео выскочил из кустов прямо рядом с ними и помчался вперед по тропе. Виктор лишь увидел, как он скрылся в зарослях, и опять переключил внимание на брата.
– Попробуем забыть все это,– ласково сказал он.
– Это невозможно! – возразил Нильс.
– Я не сказал, что нам это удастся. Он встал, отряхнул от пыли джинсы.
