уступал его прикосновениями, и дрожал от возбуждения и страха. А любовнику Марции Пизон ничего не стоило довести до экстаза и мраморную статую. И когда она в самом деле забилась в его руках, изнемогая от незнакомого пугающего наслаждения, он овладел ею, и боль ошеломила ее, и в происходящем ей почудилось что-то воистину палаческое… А он лишь опьянил себя, но не утолил жажды. Ему хотелось вновь овладеть ею, но он сдержался, боясь, что испугает ее своим необузданным вожделением.
Элий понимал, что сделал непростительную глупость, что должен был разуверить ее в нелепых фантазиях. Но в том-то и дело, что он не мог ее убедить. Это она убеждала, а он верил каждому ее слову. Она мгновенно приобрела над ним необъяснимую, сверхъестественную власть. Не любовную власть, нет, какую-то иную.
Летти лежала, прижавшись к нему, и тихонько всхлипывала. Она была растеряна и ошеломлена. В своих полудетских фантазиях она представляла
– Было больно?
– Немножко. Но это ничего. Боль – это не страшно. Когда я попала в катастрофу и умирала, было куда больнее. Вот то было – ужас… непереносимо… – Она замолчала, не сразу сообразив, что сравнила объятия Элия с объятиями бога Таната.
– Ты попала в катастрофу… – повторил он.
Пробиваясь сквозь густую листву, пятна солнечного света ложились на обнаженное тело Летти.
– Ну да. Я находилась несколько дней в коме.
– Ты – Летиция Кар? – выдохнул он.
Она вскрикнула и спрыгнула с ложа, на ходу поднимая тунику.
– Постой! Я не обижу тебя. Я знаю, как спасти тебя! Летти!
Но куда ему было до нее – быстроногой. Он лишь добрался до лестницы, а она уже исчезла в доме. Ему почудилось, что хлопнула входная дверь – неужто девчонка выскочила на улицу? Торопясь опередить ее и перерезать путь к бегству, Элий оттолкнулся руками и перемахнул через невысокую каменную ограду. Улица ступенями спускалась к морю. Лазурный его лоскуток синел между домами, как туника, вывешенная сушиться на ветру. Божественная туника самого Посейдона.
«Летиция Кар… Летиция Кар… Твоя смерть – необходимое жертвоприношение нашего ритуала…» – прозвучала в его мозгу фраза, подслушанная в голове гения.
Девочка не лгала. Она в самом деле была приговорена к смерти. Гением Элия. Если гений – судья, то, значит, Элий – палач. Может, именно Элия в своих видениях видела Летиция – отвратительную безглазую маску вместо лица. Неужели он выглядит именно так? Почему нет? Ведь он урод, калека, с бесчисленными шрамами на боках и спине – знаками педофила. И он только что спал с четырнадцатилетней девчонкой. Гений недаром оставил на нем свою мету. Нет, нет, все это ложь, но этого Элий не мог доказать даже себе. Что же делать?! В такую минуту невыносимо хотелось позвать на помощь гения. Чтоб его посвятили подземным богам!
Элий огляделся. Летиции нигде не было. Несколько туристов в широкополых белых шляпах и двуцветных туниках брели по улице, неся корзины, полные груш и персиков. Фиолетовые тени так же медленно скользили по камням мостовой вслед за туристами. Элий заковылял вниз по улице, к морю. Летиции исчезла. И как он сразу не догадался, кто перед ним! Но Вер все время твердил о маленькой девочке, и Элий уверился, что Летиция Кар – ребенок лет пяти-шести. Это его и сбило. Три дня она была подле, а он, глупец, зря терял время! Время…
«Время повернет вспять!» – выкрикнул в его мозгу чужой голос.
Элий содрогнулся – еще одна мысль гения, всплывшая в памяти.
В этот момент он увидел на перекрестке киоск торговца вестниками. Продавец, загорелый до черноты худой мужчина лет сорока в белой льняной тунике и стоптанных сандалиях, сидел на камне и потягивал из фляжки вино. Элий заковылял к киоску. Несколько номеров «Акты диурны» лежали на прилавке. Черный, яркий – сегодняшний. Поблекшие, выцветшие на солнце – вчерашние и позавчерашние номера. Из-под груды вестников высовывался серый и измятый экземпляр, помеченный календами июля.
– Мне нужны все номера за последние шесть дней, – сказал Элий, подходя. – Вот только…
Он вспомнил, что у него нет ни единого асса.
– Не взял кошелек? – понимающе кивнул торговец. – Так бери в долг. Деньги занесешь завтра. Я каждый день тут сижу. Ветеранам я завсегда уступаю. – Торговец сложил номера трубочкой и отдал Элию.
Тот взял, не зная, должен ли он объяснять этому человеку, что покалечился вовсе не на войне. Так ничего и не решив, ибо в данном случае разность между честностью или нечестностью была столь мала, что придавать ей значение глупо, заковылял назад. Теперь он не стал перелезать через стену, а вошел через дверь. И тут же увидел Летицию. Она стояла во дворе, в раковине маленького фонтана и, поворачиваясь, подставляла под холодные струи свое худенькое детское тело. Значит, она никуда не выходила. Ну да, ей запрещено, как и Элию, покидать сад. О боги, что же он наделал! Он поставил всех под удар, выйдя из тени. А вдруг за те несколько минут, что он ходил снаружи, его сумели засечь, и гении уже мчатся, визжа, за добычей?
Что это с ним? Где его прежняя догадливость и острота ума, способность предусмотреть маневр противника и нанести удар первым! Он всегда был ловок. Теперь он как будто отупел… Зачем ему понадобились эти дурацкие вестники! Элий бросил номера на скамью и… Крикливые буквы заголовка сложились в четыре слова:
«НАПАДЕНИЕ НА МАРЦИЮ ПИЗОН».
Он поднял номер. Еще не верил, что прочел правильно. Развернул страницу. Воздуха не хватало. Когда смысл прочитанного дошел до него, он впился зубами в ладонь, чтобы не закричать. Но все равно издал нутряной сдавленный звук.
Он спешно собрал вестники, прошел к себе в комнату и запер дверь.
Развернул вчерашний номер «Акты диурны» и принялся читать. Он читал очень медленно, будто только-только научился разбирать буквы. Чтение напоминало пытку на берегу. Каждое слово – хлесткий удар палача. Но постепенно ему стало казаться, что боль притупляется. Он прочитал все передовицы, скинул вестники на пол, вцепился руками в волосы и так сидел неподвижно. Что случилось на самом деле? Элий не мог понять. Сюжет, взятый из дешевого представления мимов. Но за базарным скандалом маячило искаженное болью лицо Марции.
«Бедная… я – твой
Надо что-то предпринять. Стандартная дилемма исполнителя желаний. Он должен охранять Летицию, как велел гений Империи. Но при этом он должен помочь Марции, должен поддержать ее в беде. Но как найти Марцию, если она убежала из Рима? Где она теперь? Может, стоит позвонить центуриону Пробу, который ведет ее дело? Однако звонить кому бы то ни было из Никеи было слишком опасно. Гении могли тут же обнаружить их убежище. Элий вновь поднял вестники и принялся листать. Взгляд его остановился на небольшом объявлении. «Сенатор Макций Проб прибыл в свое поместье недалеко от Кремоны на несколько дней». Далековато от Никеи, но поехать можно. Надо увидеться с сенатором, ведь он – дед центуриона Проба. Элий выяснит все обстоятельства дела и попытается найти Марцию. Разумеется, Гэл тут же его обнаружат. Но Элий ускользнет. Душа его слишком изменилась. Гению за ним не уследить. Он направит погоню по ложному следу, а сам вернется назад.
Летиция постучала в дверь:
– Элий, зачем ты заперся?
Он свернул вестники и сунул сверток за шкаф.
– Хотел поспать… Очень устал.
Он боялся, что голос его выдаст, и говорил тихо.
– Принести обед в комнату?
– Если нетрудно.
Он поспешно забрался в кровать и накрылся одеялом. Она явилась с подносом. Ей нравилось ухаживать за ним. Он позволял. Все же она что-то заметила.
– Ты плохо выглядишь, у тебя жар… – Она так старательно за него волновалась. – Позвать Кассия?
Его в самом деле бросало то в жар, то в холод, но он удержал ее и поцеловал в губы.
