многочисленные голограммы предков, что украшали атрий “Итаки”. Черты все те же, цвет глаз, цвет волос. В то же время лицо изменилось разительно.
Не найдя деда ни в перистиле, ни в кабинете, ни в спальне, Марк направился в малую столовую. Здесь он обнаружил одну Лери. Сестра, закутавшись в пушистый белый халат, пила кофе и ела продолговатые, румяные булочки.
– Наконец-то ты вернулся домой, Марк. Присаживайся. – Она указала на стул напротив. Налила ему в изящную фарфоровую чашку кофе из серебряного кофейника. Предупредила: – Осторожно, не отломай ручку… – С братом уже случалось такое. – Советую взять пирожки с запеченными сосисками. Они еще горячие. Вон, видишь, на тесте отпечатано время, когда их вынули из печи. Три минуты назад.
– Дед еще не вставал? – спросил Марк. – Он не заболел часом?
– Его нет, – сказала Лери, намазывая булочку джемом.
– Что значит, нет? – Рука Марка с чашкой кофе замерла в воздухе.
– Он уехал три дня назад. Утром я обнаружила, что его спальня пуста, в кабинете тоже никого. На моем компе висело сообщение: “Лери, ты следишь за домом. Марка в курс дела введет Флакк. Я нанял для Марка учителя”. И все.
– Что, в его обычае так ускользать, никого не предупредив?
– С дедом это случалось пару раз. Тогда он уезжал, выполняя особые миссии сената. Возможно, и теперь… Когда патриций получает секретное поручение, он никого не ставит в известность, даже близких.
– Какое-то расследование?
– Нет… – с сомнением покачала головой Лери. – После того, как дед стал сенатором, он больше не занимался убийствами. Скорее всего, очередная политическая интрига.
– Что же… Даже со мной он не пожелал говорить? – Марк закусил губу. Обида вспыхнула и обожгла. Раб никогда ни на кого не обижается. Это чувство для Марка было внове.
– Видимо, он решил, что уже сказал тебе самое главное.
“Да я с ним лет пять готов говорить непрерывно. И не наговорился бы!” – мысленно вскричал Марк. Поступок деда показался бездушным.
– А что за учителя он нанял? – спросил юноша, так и не сумев скрыть досаду.
– Думаю, Квинтилиана. Ужасный зануда. Постарайся отнестись к его рекомендациям с изрядной долей скептицизма. Кстати, ты знаешь, я получила задание сената.
– Какое, можно узнать? Приглядывать за мной?
– Нет, братец, за тобой будет приглядывать трибун Флакк, ему поручена временная опека. А я отправляюсь на Неронию.
– На Неронию? – переспросил Марк. То, что он слышал об этой планете, мягко говоря, не приводило его в восторг. Во всяком случае, он считал, что это совсем не то общество, что подходит незамужней патрицианке.
– В составе дипломатической миссии, – уточнила Лери. – Ты что-то имеешь против?
– Я? – Марк покачал головой. – Нет, ничего. Желаю удачи.
– По-моему, ты в ярости. У тебя на скулах желваки так и ходят.
– Это я улыбаюсь, сестрица, – оскалился Марк.
– Друз, узнав про Неронию, психанул, мы теперь не разговариваем.
– Я бы на месте Друза сделал бы то же самое.
– Друзу это простительно. Он – плебей… Впрочем, тебе тоже простительно. – Лери пожала плечами. – Милый братец, заруби себе на носу: патрицианка всегда находится в собственном плену. До тех пор, пока она не родит детей.
– Не считаешь, Лери, что ты слишком уверена в себе?
– Этим страдают все патриции, – тут же парировала сестра. – Но никто из вас не подумал о том, что Фабии все еще в ярости после неудачного сватовства наследника. – Лери фыркнула. – И мне лучше держаться от них подальше. А уж на Неронию они точно не сунутся. Их там терпеть не могут.
После завтрака Марк вновь зашел в комнаты деда. Да, похоже, сенатор Корвин отбыл надолго. Узкая кровать заправлена. Все прибрано. Угнетающий, абсолютный порядок. Выключенный компьютер покоился в пластиковой капсуле. На верхней крышке его горела надпись: “Не открывать”.
Марк отправился в библиотеку. Медленно прошелся вдоль полок, рассматривая футляры с инфокапсулами. Остановился. Рука сама потянулась к футляру с голограммой сектора Психеи. Если он хочет расследовать убийство Эмилии, то должен знать о колонии на Психее все.
Марк забрал капсулу к себе в кабинет. В “инфашке” было три раздела: “История освоения планеты”, “Война Лация и Неронии за обладание Психеей”. На десерт – “Живые корабли Неронии”. Помнится, Люс скачал себе на пентаценовую страничку монографию о кораблях Неронии, да не успел прочесть. Интересно, как дела у Люса? Повидаться им так и не удалось. Пока юный Корвин растил себе новую кожу на спине, Люса спешно отправили на Петру. Кто-то намеренно делал так, чтобы пути бывших рабов разошлись раз и навсегда. Даже перевод в тысячу кредитов, посланный Люсу на Петру, вернулся назад без всяких объяснений. Трибун Флакк утверждал, что у Люса все в порядке. Но в это почему-то слабо верилось.
Марк выбрал третий раздел.
– “Живой корабль класса “триада”, созданный империей Нерония, – сообщил компьютер. – Этот корабль в основном выращивается из стволовых клеток, каждая клетка развивается по заданной программе, приспособленная для определенных функций корабля. В поле стволовых клеток вживляются человеческие эмбрионы, обычно три экземпляра, отсюда и название корабля “триада”. Один эмбрион предназначен для управления кораблем, два других для несения боевого дежурства. Органы чувств у эмбрионов отмирают, в глазные нервы вживляются выращенные из стволовых клеток искусственные органы зрения с круговым обзором, в органы слуха – опять же специально выращенные слуховые органы. Зачатки рук и ног эмбриона соединены с определенными секторами корабля. Человеческие нервы пронизывают корабельную плоть. Поверхность общего живого тела покрывается слоем костных пластин, к которым после окончания роста “триады” присоединяется неорганический корпус. Живой корабль обладает способностью к постоянной регенерации…”
Перед Марком возникло голографическое изображение: грушевидной формы существо с огромным зеркальным воротником плыло в межзвездном пространстве. Под защитными пластинами можно было разглядеть глаза – живые, но нечеловеческие, они смотрели с неослабевающим вниманием…
Марк подавил приступ тошноты и приказал:
– Хватит!
Вот он, образец абсолютного рабства. Эмбрион, постепенно растущий в слое стволовых клеток. Ноги не нужны ему, ведь он никогда не сможет бегать, и ему ничего не взять уродливо измененными руками. Его назначение – управлять биологической махиной, несущей смерть…
Марк провел ладонью по губам. После такой лекции покажется счастьем, что ты родился рабом, способным двигаться и говорить, способным предаваться Венериным усладам с женщиной.
А двигатель? Как же корабль двигается? Любопытство взяло верх над отвращением.
– Двигатели “живого” корабля, – затребовал информацию Марк.
– Двигатели используют эффект мысленного переноса, – сообщил компьютер, – при перемещениях на длинные дистанции. При малых расстояниях – плазменные патроны, а так же антигравитационное зеркало, которое выращивается из тех же стволовых клеток с помощью генетических модификаций.
– Тебе еще рано работать с этой информацией, – услышал Марк за спиной раздраженный голос.
Юный Корвин резко повернулся. Перед ним стоял смуглый лысый человечек в синем балахоне. Кожаный истертый пояс нелепо болтался на бедрах. Человечек был худым и нервным, под мышкой он держал несколько старинных кодексов. Осуждающе покачивая головой, он подошел к столу, положил кодексы и уселся в плетеное кресло.
– Ты – мой учитель? – спросил Марк. – Квинтилиан?
– Оставь этот футляр, – приказал тот, не удостоив ученика ответом. – Вы, аристократы, похожи друг на друга: набираете в головы всякий сор, а потом не знаете, что с ним делать.
“Мне понадобится очень много скептицизма, дорогая Лери, – усмехнулся Марк про себя, – чтобы
