домишко, убогий и грязный. Я застал младшего Флавия дома. Мы мило поговорили. Но тут явились два его друга… вышла небольшая ссора. Друзьям Флавия почему-то не понравились мои вопросы. Один из них схватился за парализатор. Я не стал рисковать и вытащил бластер. У третьего оказался игломет. В итоге один из этих парней оказался ранен, Флавий – убит. Третий бежал.
– Что вы наделали! – воскликнул Корвин, вскакивая. – Если бы вы сразу рассказали мне про эти очки с записями, я бы уже точно знал, где искать сектантов, похитивших детей.
– Не волнуйтесь, мой друг. Вы едва не уронили тарелку с курицей. Да, да, эти розовые комочки – куриное филе. И научитесь слушать. Для следователя – это не так уж мало. Ваш отец умел слушать, не перебивая. А вы нетерпеливы. У нас допрос, вы хотите выяснить истину. Я вам пытаюсь ее открыть. Вы самым невежливым образом перебиваете доброжелательно настроенного свидетеля.
– Речь идет о сыне Флакка! И других детях… – Корвин так и кипел. В глубине души он сознавал, что Сулла прав. Но его бесили выдержка этого человека и его насмешливый тон.
– Тогда тем более не стоит перебивать. Вино недурное. Пейте. Глупо не пить, если вы оплачиваете этот обед.
– Что вам сказал Флавий?
– Уже лучше. Ближе к теме… итак, подумаем и вспомним. Флавий упирался, клялся всеми звездами галактики, что никаких записей у него нет. Но он так хитрил, что мне без труда удалось его уличить: записи были, и Децим смотрел их с утра до ночи. Зачастую по ночам, урывая время от сна. Ему казалось, что если он научится быстросмотру… Слышали такой плебейский термин? Они умудряются просматривать записи в скоростном режиме, подсоединившись к инфокапсулам через шунт… Шунт у Флавия торчал из затылка здоровенной морковкой… а коконы от капсул валялись по всему дому. Вместе с полуразложившимися упаковками из-под белковых таблеток – этому типу лень было выбрасывать их хотя бы за окно на солнце, чтобы они там разлагались. Он отказался от собственной судьбы и жил жизнью своего отца… Бездарный сын вместе с Титом Флавием создавал эликсир беспамятства. Потому что открою вам маленькую тайну: главным изобретателем был именно Флавий, гениальный химик, великий ученый. А мой отец – всего лишь заказчик и старательный ассистент, заодно – ходячая техническая библиотека. Плебей и патриций создали что-то вроде научного симбиоза. И вот сын Гая Флавия просматривал инфокапсулы отца, хранившие записи потрясающего открытия, и воображал себя ученым… гением… будучи всего лишь ничтожеством.
– Нельзя ли покороче? – не удержался и перебил Корвин.
– Нельзя, – невозмутимо отвечал Сулла. – Я рассказываю лишь то, что вам действительно необходимо. Но чтобы жить чужой жизнью, нужны хотя бы минимальные средства. К примеру, вживление шунта стоит не меньше тысячи кредитов. У Децима Флавия средств не было. Он заложил сначала сад у дома, потом немногие ценные вещи. Прошло немало времени, прежде чем парень сообразил, что может продать копии папашиных капсул. Подумайте – каково! Продать тайну изготовления отравы, чтобы потом день за днем созерцать, как эта отрава изобретается. Почти соучаствовать. Какой изощренный ум… Кажется, вы даже не можете оценить, насколько изощренный…
– Он вам сам все сказал?
– Я догадался. Это нетрудно. У парня не было ничего общего с сектантами. Он только толкнул им товар. Фабий знал имя покупателя и мог назвать его имя.
– Он его назвал?
– Не успел. Только у нас стал получаться разговор по душам, как явились те двое. В последний момент я кое-что успел сделать. Уже с мертвеца сдернул комбраслет и надел вместо своего. Никто не заметил подмены. Потому и руки у меня были в крови.
– Как вы убили Децима Флавия?
– Зачем мне его убивать? Я всего лишь сообразил прикрыться его телом, когда “гости” открыли стрельбу. Вдвоем они прикончили Флавия. Я только снял с убитого комбраслет. Но вигилам про этот браслет знать ни к чему.
Флакк понимающе кивнул: скорее всего, Сулле он верил.
– Почему вы решили, что имя покупателя инфокапсул есть в архиве комбраслета?
– Потому что покупатель уже звонил: меня только-только впихнули в камеру, я выдвинул из стены умывальник и стал мыть руки. Тут этот парень объявился. Разумеется, он звонил не мне – Флавию. Истерически орал: “Я велел тебе смыться, идиот! Теперь пеняй на себя!” Тут все ясно: убийцы отправились по душу Флавия, заказчик решил предупредить, но опоздал.
– Почему Децима Флавия прикончили только сегодня? Сектанты должны были убить его сразу, как только получили эоиксир, – сказал Флакк.
– Тогда в этом не было нужды. Сынишка Флавия не казался опасным. Убийство только могло привлечь внимание. Но теперь вернулся на планету Корвин… И тут же стал подбираться к Флавию. Теперь счет шел на минуты…
Договорить Сулла не успел: столик с яствами подскочил вверх, стулья сложились от ловкого удара, и Сулла, и Корвин опрокинулись на пол. Трибун Флакк прыгнул в сторону, на лету выхватывая из кобуры бластер. Луч прошел между ветвями пинии. Прозрачное копье одноместного скутера, нацеленное как раз на столик трех патрициев, разломилось пополам, седок рухнул в чащу ветвей. Корвин, опомнившись, выхватил бластер. Но выстрел префекта угодил уже в ярко-оранжевый смерч взрыва: Флакк попал в нагнетатель второго скутера на мгновение прежде Марка.
Обедающие бросились врассыпную. Опрокинутые столики, стулья, гроздья винограда и небьющиеся бокалы на полу. Где-то рядом взвыли сирены вигилов. Их скутеры неслись к ресторану. Но пока они мчались на помощь, парень из первого скутера успел выбраться из ветвей и прыгнуть на балюстраду…
– Бери его живым! – крикнул Корвин Флакку, переводя разрядник бластера на минимальный режим. Вскинул руку, прицеливаясь, но тут Сулла рванул его за шиворот под прикрытие мраморной амазонки.
Луч ударил в столик рядом с патрициями, брызнуло пламя, скрутилась и поникла жухлым листом скатерть. Корвин прикинул высоту балюстрады, приподнялся и нажал кнопку разрядника, полоснув парня по ногам. Получилось. Но не совсем так, как рассчитывал Корвин: нападавший рухнул не на площадку ресторанного зала, а наружу.
Марк включил комбраслет:
– Тревога! Префект Корвин требует немедленно подмогу.
Флакк тем временем, приподнявшись на локте, водил из стороны в сторону стволом бластера. Но больше на них никто не нападал. Потрескивая, горели ветви пиний. Из пожарного флайера-автомата на деревья лились струи густой белой пены. Ее хлопья падали на пол ресторана, на опрокинутые столики и людей. Один комок угодил Марку в лицо.
– Похоже, больше никого, – решил Флакк. – Атака отбита.
Корвин помчался вниз, надеясь, что свалившийся с баллюстрады парень не успел удрать: падать было невысоко, но все же он мог сломать или вывихнуть ногу… Расчет оказался неверным. То есть удрать он в самом деле не успел. Но толку от нападавшего теперь не было никакого. Когда Флакк и Корвин очутились внизу, парень был уже мертв: голова его лопнула, мозгом и кровью заляпало мостовую. Попало и на псевдостекло первого этажа.
– Вживленный деструктор, – предположил Флакк. – Взять живым его было невозможно.
– Надеюсь, хотя бы личность сможем установить… – Корвин оглянулся.
Как ни в чем ни бывало, на первом этаже Лукулл продолжал дегустировать новые блюда. В то время, как двоих плебеев-дегустаторов рвало в розовые кюветы.
Какой-то репортер с голограммой галанета на тунике фиксировал происходящее в ресторане и вокруг него на камеру.
– Теперь вы верите, что я нащупал след? – Луций Сулла сбежал по лестнице. Губы его расплывались в торжествующей улыбке.
Корвин повернулся к нему. Выдохнул патрицию в лицо:
– Имя покупателя!
– Домиций…
– Сам консул?
– Нет. Его сын…
– Мало лучше, – заметил Флакк. – К счастью, главнокомандующим сейчас является второй консул,
