– Лешка, без эмоций! – остерег колдун. – Эту сволочь мы еще достанем. Сейчас главное – Юл.
Роман взял кувшин с водой, произнес заклинание и облил мальчишке лицо.
С первого раза не получилось. Лена и Стен своими эмоциями сбивали настрой. Пришлось повторить обливание. Перед глазами зарябило, комнату заволокло влажной хмарью, мелькнуло, брызнуло и… Будто грязная шкура слетела с лица Юла. Кожа полностью восстановилась, на голове не осталось и следа от колдовского ожога. Впрочем, и светлых вихров не сталось – череп теперь был совершенно голый, поблескивал. Ресницы и брови тоже исчезли. Мальчишка дернулся подняться. Роман его усадил. Юл, еще не веря, что боль его оставила, ощупал пальцами лоб, щеки, провел ладонью по лысому темени.
– М-да, прическа очень модная, – заметил Роман.
– Я его убью! – закричал мальчишка, вскакивая с кровати. И едва не упал.
Стен подхватил его и прижал к себе.
– Вот что, Алексей, бери брата, Лену и дуй отсюда, – приказал Роман. – Как можно быстрее.
– Кто изуродовал ребенка? – Стен погладил мальчишку по голове.
Но тот обиделся и даже оттолкнул Стена.
– Хватит издеваться! Я тебе не ребенок!
– Я не издеваюсь! Честно! Так кто? Сазонов?
– Он много чего натворил. Долго рассказывать.
– Я должен…
– Ты должен отсюда бежать! Немедленно. Если не ради себя, так ради Лены и Юла. И чем быстрее, и чем дальше, тем лучше. Живо! Чтобы я тебя в Беловодье больше не видел. Ну! – Роман схватил Алексея за плечи и тряхнул. – Не нужен ты здесь! Не нужен! Это – не твое. Это Гамаюнова мечта – не твоя. Ты по инерции в нее верил.
– Моя! – упрямо сдвинул брови Стен. – Вот увидишь – моя.
– Может быть. – Роман решил не спорить. – Но все равно беги. От меня – особая благодарность. Потому как ты ограду все это время держал. И, значит, Наде помог уцелеть. И теперь моя очередь тут немного похулиганить, как говорит дядя Гриша. Ну, давай! Счастливо тебе!
– Роман, а вдруг этот Сазонов… – обеспокоилась Лена.
– Леночка, он у меня под двойным заклятием находится. Давайте, давайте, время дорого. Ну! Как только уйдете, я и начну. На, возьми на дорожку. – Роман протянул Стену флягу с заговоренной пустосвятовской водой. – Это на всякий случай всегда при себе держи. Если ожерелье начнет сжиматься и душить – глотни, тут же отпустит. Даже если обычную воду в эту флягу нальешь, влага колдовской станет. Не столь сильной, как пустосвятовская, но все равно целебной.
– Тогда каждому из нас троих нужна такая фляга. – Рациональный ум Алексея не могло победить никакое колдовство.
– Прежде всего, тебе. Твое ожерелье – самое непредсказуемое. И самое опасное. – Колдун не стал уточнять, почему.
– Роман, научишь колдовать, как ты? – спросил Юл. Неудачная схватка с Сазоновым, кажется, убедила его, что на одни способности полагаться нельзя, стоит мастерству поучиться.
– Ты ж с тоски умрешь, заучивая заклинания.
– Не умру.
– Ладно, приходи. Как в Темногорск вернешься, так сразу ко мне. А теперь бегите!
– А что ж нам, пешком по стеклянной дороге идти? Три дня выбираться будем, – опять же вполне резонно заметил Стен.
– Гамаюнов говорил о своей машине. Она существует?
– На дне. «Форд».
– Ну, так поднимай этот «Форд» и кати отсюда.
Колдун подтолкнул друзей к выходу из дома – дольше прощаться не было времени.
Глава 2
Да здравствует Гете!
Роман вновь очнулся. Лежал, не двигаясь. Чувствовал себя полностью измотанным. Итак, все стало ясно. Или, вернее, многое ясно. Во всяком случае, понятной стала связь Ника Веселкова с Сазоновым. Роман вспомнил огнезмейку на бампере джипа. Видимо, Ник давно ходил у Сазонова в помощниках. Невероятно? Отнюдь. После разгрома проекта Сазонов не мог добраться до самого Гамаюнова. Но у него было досье на всех участников проекта. Он стал искать их. Вернее, не самих исчезнувших учеников Гамаюнова, а их родственников и друзей. Естественно поиск было начать со Стеновского. Первый ученик как первый рыцарь, всегда на виду. Возможно, Сазонов встречался с отцом Стена, но тот и сам ничего не знал о судьбе сына. Тогда Вадим Федорович поехал в Питер – прощупать прежних Лешкиных друзей. Так он повстречался Ником Веселковым. Почуял в том колдовскую силу – и сделал из Ника помощника, загонщика дичи. Грозные удары палкой по ведру, и дичь мчится прямиком в объятия Сазонова. Все сходится. Даже чересчур. Понятно…
Да ни капельки не понятно!
Ник Веселков погиб год назад. Остался лежать с дыркой во лбу в особняке Сазонова. А между тем и Гавриил Черный, и Чудодей уже сегодня, наяву, а не в колдовском трансе, говорили о Медоносе как о живом. Знак колдовской Медоноса висел над особняком. Там на пустыре колдованы тоже поминали огненного колдуна… Так что же получается? Не погиб Ник в том особняке? Отвел пулю, притворился мертвым, знал, что водный колдун побоится до него, колдуна огненного, даже коснуться? Сильному огненному колдуну пулю остановить не проблема: огнестрельное оружие – его стихия. Да только сомнительно, что Ник Веселков был сильным колдуном.
Роман провел ладонью по лицу. Ну их в болото всех! Чтоб они утопли. Надя – вот главное. Если колдун сейчас погрузится в воспоминания, то увидит, как воскреснет Надя.
Сейчас он воскресит Надю… Сейчас… Роман весь дрожал от нетерпения, предвкушая свой счастливый сон. Еще несколько часов видений, и он узнает все, как было – до конца.
Он уже готов был к бегству в прошлое, но в дверь постучали. Не отвечать, затаиться?
– Роман! – услышал он голос Стена.
Вампир пожаловал. Да нет, он не вампир теперь. Колдун сделал позволительное движение. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Стен.
– Как ты? Не спишь?
– Очнулся.
– Где ты сейчас в своих снах? Сколько еще снов между прошлым и настоящим?
– Только что выставил тебя с Юлом и Леной из Беловодья.
– А, значит, ты вспомнил, что Сазонов сжег брату лицо. Вот сволочь! Я бы его… – Алексей не договорил, взмахнул рукой, нанося невидимому противнику удар.
– Юл всего лишь хотел прощупать Сазонова: о чем мечтает, кого любит или ненавидит… А тот ударил в ответ. – Роман глотнул воды из бутыли. – Тебе не дам. Это простая вода, на водку не заговаривал.
– И не надо. Иначе я скоро алкоголиком сделаюсь. Ты будешь меня из запоя выводить.
– Послушай, друг мой. Тут один интересный момент получается: у Марьи Гавриловны Гамаюновой, которой принадлежала когда-то усадьба Беловодье, была коллекция импрессионистов. Совершенно уникальная. Все пейзажи – с водой.
– Да, знаю. Сам разыскивал архив Марии Гавриловны и ее картины. Мы их нашли и выкупили. Пока музей не реставрирован, картины в большинстве своем хранятся в Беловодье.
– Импрессионисты… Послушай, я из одной книжки цитату запомнил. За точность пересказа не ручаюсь, но смысл примерно такой: «Время было удивительное. Все как будто распахнули глаза и увидали то, что прежде никогда не видели. Узрели жизнь, изменчивую, как текучая вода, заметили само движение бегучей капли. Но этого все было красиво и мертво, после – все развалилось на части. А тут жизнь сошлась с искусством на мгновение в кратком любовном объятии. То было время импрессионизма, и импрессионизм жизнь запечатлел. Остановил мгновение».
– «Мгновение, ты прекрасно, остановись», – это же из Гете.
– Да, формула счастья.
Стен вдруг вскинулся.
