даже не удивились, а потом сказали, что нам надо направляться в скользкое логово! Неужели вы не понимаете?
— Признаться, сейчас я понимаю еще меньше, чем до их появления.
Аркадию Петровичу стало уж совсем неудобно за свое тугодумие, но он никак не мог разобраться, что же больше всего смутило его в этих людях. Зато теперь он был уверен, что звуки, преследующие его, доносятся откуда-то неподалеку, и к своему удивлению, даже начал их разбирать. Это походило на Вагнера, тот самый фрагмент из 'Валькирии', что он недавно исполнял. Конечно, весьма искаженный, он бы даже сказал, изуродованный до неузнаваемости.
— Подумайте сами, — глаза профессора горели, он схватил Аркашу и потянул в направлении улицы. — Мы попали сюда, поймав волновые потоки, так сказать, проскользнув по ним. Значит скользкое логово — есть место, где собираются подобные нам. Аркашенька, в этом мире такие путешествия — обыкновенное дело! Боже, как я счастлив, осталось лишь найти это чудесное место!
— Да, но почему логово?!
— Ерунда, какие-нибудь погрешности перевода или игра диалекта. Ведь прошло бог знает сколько веков, многие понятия вполне могли измениться.
— Вы предлагаете просто подойти к первому попавшемуся прохожему и спросить дорогу к тому… скользкому логову?
— Для начала — да!
Аркадий Петрович задумался. Он представил, как бы сам отреагировал, если бы к нему подошел грязный человек, в домашнем халате, от которого разит помоями, и попросил бы указать путь к скользкому логову. Признаться, самое малое, что он сделал бы — это пожаловался ближайшему жандарму, а то и тростью бы заехал. Правда, обычно он не носил с собой трость, поэтому просто дал бы пинка этому отребью. В общем, перспектива его отнюдь не радовала. Оставалось уповать, что люди стали добрее и терпимее.
Улица оказалась довольно широким проспектом. По обеим сторонам его сияли вывесками витрины. Множество светящихся плакатов, с движущимися картинками украшали зеркальные стены. Некоторые плакаты занимали собой огромную площадь. А некоторые, поменьше, плавали прямо в воздухе, чуть ниже беспрестанно поносившихся летающих повозок. Движущиеся изображения сменялись неизвестными символами. Но если на картинке появлялся человек, он неизменно лучезарно улыбался. Аркадий и не подозревал, что люди могут быть столь счастливы.
— Взгляни — многоламповые экраны, я читал об этом открытии Николы Тесла в вестнике за позапрошлый месяц! — Иван Никифорович был так потрясен, что на какое-то время смолк, и лишь беззвучно шевелили губами, словно бормоча какие-то выводы и формулы.
Удивительно, как поблизости от столь высокотехнологичного места, могла находиться такая безобразная помойка, смердящая в закоулке. Это было, как если бы кто-то смешал между собой части фантастического технически развитого будущего и вшивого средневековья, заваленного дерьмом и объедками. Хотя и сам проспект изобиловал всевозможным мусором. Поистине удивительный мир!
Аркаша высматривал, у кого бы спросить дорогу к скользкому логову. Людей на улице оказалось немного. В основном мостовая была заставлена летающими повозками. Некоторым не хватило места на земле, и они парили чуть выше, у специальных лесенок-трапов.
Немногочисленные люди медленно бродили, немного пошатываясь, а то и придерживаясь рукой о стены и повозки. Несколько незнакомцев, оказавшихся ближе всего, категорически не понравились Аркадию Петровичу — уж слишком сильно они покачивались, а один еще и время от времени наклонялся вперед, издавая премерзкие звуки.
Он перевел взгляд дальше и тут же стыдливо отвел глаза. Он замечал, что мужчины одеты, на его вкус немного эксцентрично — одежда некоторых, по большей части, представляла собой лохмотья, на манер бахромы североамериканских индейцев. Даже они, в своих домашних халатах, смотрелись куда приличнее.
Но тут он увидел женщин. На его взгляд, они и вовсе были раздеты. Он успел заметить лишь широкие ленты, кое-где прикрывающие обнаженное тело, как правило — вызывающе ярких цветов.
— Однако… я наблюдаю здесь полное падение нравов…
— Не стоит так сразу судить о том, что видишь. Возможно, это лишь отказ от предрассудков… это отнюдь не говорит о их нравственном падении! — возмутился профессор.
Как раз в этот момент на одном из плакатов сменилось изображение.
— Э-э-э… — Аркадий Петрович замер с открытым ртом.
Иван Никифорович проследил направление его взгляда. И как не старался, никак не мог придумать никакого приличного объяснения тому, почему огромная — метра три ростом, обнаженная блондинка насаживала себя на фаллос поистине колоссальных размеров.
— Полагаю, эту загадку нам лучше оставить на потом… или вообще ее не трогать, — профессор смущенно отвел взгляд и чуть дернул за рукав Аркадия Петровича, так как тот казался впавшим в ступор.
Аркадий перевел на него ошалевший взгляд. Даже в неярком свете искусственных разноцветных огней, было видно, как он покраснел. Иван Никифорович не знал, что и сказать. В кои-то веки, у него не было аргументированной позиции по текущему вопросу. Его выручил один из пешеходов, как раз поравнявшийся с ними.
— Любезнейший! — окрикнул его профессор. — Не подскажете, как нам пройти к скользкому логову путешественников по волнам пространства-времени?
— Ты че? Передознулся что ли? — он поднял к ним лицо.
Аркадия Петровича неприятно поразили глаза этого человека. Какие-то мутные, затянутые молочно- голубой пеленой. Они напоминали глаза вареной рыбы.
— Простите? — Иван Никифорович зачем-то постучал по транслятору на своем виске. Он не очень понял слова этого человека и заподозрил, что переводящий прибор неисправен.
— Да вон, — белоглазый человек махнул рукой в сторону.
Аркадий взглянул туда. И опять уперся в тот самый движущийся плакат, 'экран', как назвал его профессор. Блондинка все энергичнее наседала на гигантский фаллос. В разные стороны разлетались белесые капли. Голубые искорки, словно легкий снег, оседавшие сверху, припорашивали это отвратительное зрелище.
— Уэ-э-э… — послышалось рядом.
Прежде, чем Аркадий успел отскочить, рядом с ним на мостовую брызнула бурая струя. Отвратительный кислый запах вытеснил собой все остальные, пусть и также не столь приятные, но все же менее яркие ароматы этого места. Аркадий Петрович измученно возвел взор свой к небу. Он не хотел смотреть вниз, но знал, он чувствовал, как зловонные брызги и мелкие кусочки полупереваренной пищи, что изрыгнул незнакомец из будущего, попали на его тапочки. Утешало только одно — после той помойной лужи, это уже почти не имело значения.
— Полагаю, этот… человек считает, что мы должны пойти туда, — Аркаша, подавил спазм в горле и указал на вход, черневший под скабрезным экраном.
— Ну, что ж… — профессор теребил очки, как всегда в минуты раздумий, — мы ведь ученые, исследователи…
И тут Аркадий понял, что им действительно стоит заглянуть в это странное место, ведь именно оттуда доносились звуки исковерканной музыки, так донимавшие его с самого первого момента появления здесь.
6. Генерал Марбас
— Как любезно было со стороны господина Карзога пригласить меня, — генерал Марбас, начальник полиции славного Ареоса, столичного мегаполиса одноименной планеты, несколько отдуваясь, втиснул себя в кресло. — Жаль, что он не смог присоединиться к нам.
