беспомощных, в общем-то, «бедфордов».
Британцы не стали церемониться: головной грузовик встал как вкопанный, получив очередь по передним колесам. Из него кто-то выстрелил короткой очередью, но британские машины уже исчезли за барханами. Остальные грузовики лихорадочно разворачивались, фон Акстхельм толкнул подполковника локтем в бок и крикнул:
– Быстрее! Давайте быстрее!
– Но не так быстро, – возразил Альтобелли. Капитан с недоумением воззрился на ствол «вальтера», который уперся ему в грудь.
– Что за… – начал было фон Акстхельм, но итальянец перебил:
– Не дергайтесь, капитан. Я не хотел бы причинять вам вред.
Глупо было ожидать, что десантник так вот запросто послушается. В тесной кабине особенно не развоюешься, и Альтобелли сделал то, что и собирался сделать в таком случае, – ударил фон Акстхельма по голове рукоятью второго пистолета, который он держал в левой руке. Капитан уткнулся головой в приборную панель.
Солдаты тем временем высыпали из головного грузовика с пробитыми шинами и залегли вдоль обочины. Никто не стрелял – противник был за барханами, вне зоны поражения. Не теряя времени, подполковник примотал руки капитана к баранке предусмотрительно заготовленной проволокой.
– Немецкие солдаты! – послышался усиленный мегафоном голос. – Вы окружены! Любое сопротивление бесполезно. Сложите оружие, и мы гарантируем вам жизнь.
– С-сволочь… – процедил очнувшийся фон Акстхельм. По лбу его стекала струйка крови.
– Оставьте, – отмахнулся подполковник.
– Любое сопротивление бесполезно! – продолжал вещать мегафон. Они сломаются. Не могут не сломаться. С этой мыслью Альтобелли запихнул в рот капитану какую-то тряпку, валявшуюся на сиденье, и вылез из кабины. Пригнувшись, он подбежал ко второму грузовику и постучал в дверцу. Перекошенное лицо профессора повернулось к нему.
– Выходите, – сказал Альтобелли.
– Какого черта? – осведомился Корнелиус, энергично двигая бородой.
– Выходите, – повторил Альтобелли. – Нам некогда!
Кто-то из солдат перевернулся на спину и привязывал к стволу винтовки белую тряпку. Второй перекатился к нему, навалился и стал душить.
Доктора отпихнул Мирш – потный, ощеренный, с автоматом наперевес.
– Что с капитаном? – выдохнул он.
– Капитан убит, – не вдаваясь в подробности, сказал Альтобелли. – Скажите солдатам, чтобы они перестали стрелять.
– Вы с ума сошли!
– Мы в ловушке.
Словно в подтверждение слов итальянца, с характерным хлопком выстрелила башенная пушка одного из «даймлеров». Многострадальная головная машина подпрыгнула и запылала, из-под нее поползли укрывавшиеся там солдаты.
Над кабиной прошла пулеметная очередь. Стреляли сзади, из чего подполковник заключил, что англичане зашли и с тыла. Мирш спрыгнул на песок, выволок неожиданно покорного доктора и рявкнул:
– Лезьте под грузовик!
Доктор пал на четвереньки и послушно полез.
– Вы серьезно предлагаете… – Мирш не договорил, получив удар в подбородок.
– Всем стоять! – крикнул Альтобелли вылезавшим из кузова солдатам. – Иначе я его пристрелю, не сомневайтесь.
– Не стоит, – сказали сзади.
Подполковник обернулся – перед ним стоял британский майор с веселым, запорошенным песком лицом. За ним цепью шли автоматчики, поодаль выкатился «мармон», уставив пулеметное жерло прямо на грузовик. На вполне приличном немецком майор продолжал:
– Доктор, вылезайте из своего укрытия. Все будет в порядке, уверяю вас. – В кабине того грузовика капитан фон Акстхельм, – указал подполковник.
Спустя несколько секунд все вокруг заполнили британские солдаты. Шустро разоружив небольшой отряд, они положили в сторонке тела пятерых погибших, среди которых был и обер-лейтенант Кельтен. Он лежал, глядя остекленевшими глазами прямо на низкое ливийское солнце.
Неслышно подошел тот же майор.
– Бикслер, – сказал он, набивая черную, очень старую с виду трубку лохматым табаком. – Джеймс Бикслер. А вы, очевидно, и есть Ворон?
– К вашим услугам, – картинно поклонился Альтобелли.
– Удачно все прошло, ничего не скажешь… Зачем вы поехали с отрядом?
– На всякий случай.
– Неоправданный риск, – неодобрительно заметил майор. – Вы поедете с нами?
