помещение. То есть полукольцом. Все они смотрели в какую угодно сторону, только не на нас. Однако я знал, что киберу совсем не обязательно смотреть на объект, чтобы его видеть. Поэтому я не удивился тому, что вся команда разом вытянулась, когда в дверь вошли трое.
Один имел внешность доброго, но слегка сумасшедшего доктора-стоматолога. У второго был отсутствующий вид, что подчеркивали длинные с проседью волосы и странный плащ. Третий мне показался смутно знакомым. Что-то мелькнуло в сознании, какая-то сцена.
Где же я его видел?
Я покосился на Тройку. На его лице прежнее скучающее выражение. Словно он не со сломанной рукой находился в комнате, набитой киберами под самый потолок, а сидел в первом ряду театрального зала.
Из вновь прибывшей компании человеком был только один. Тот, что, как мне показалось, напоминал мне кого-то. Остальные были киберами.
Кибер с длинными волосами подошел к столу и, упав в кресло напротив меня, хмыкнул и произнес, словно прошептал:
– Здравствуйте, дражайший. Очень приятно с вами познакомиться.
Я ничего не ответил.
Остальные пришедшие сели в кресла неподалеку. Тот, что показался мне знакомым, заложил ногу за ногу и как-то профессионально прищурился.
Где же я его видел?
– И вы здравствуйте, – обратился патлатый к Тройке. – Вы вообще говорить умеете?
А пошел ты!
Я подался вперед и, придав своему лицу задушевное выражение, спросил:
– А скажите… Если, конечно, это возможно. – Патлатый повернулся ко мне с ожиданием. – У вас тут ничего не интерферирует с другими? Такая куча железа вокруг… Мало ли что.
Было видно, как оскалился похожий на доктора мужик. Словно дантист, узревший больной зуб.
Я ожидал чего угодно. Пинка, удара в спину от охраны или красивого «правой в скулу» от самого патлатого, однако он только моргнул:
– Нет, Артем, ничего не интерферирует. У меня экранировка очень хорошая.
Мать твою! Он, оказывается, знает, как меня зовут. А впрочем, чему я удивляюсь? Это ж кибер, а что я знаю о киберах? Только то, что они уже не люди.
– Знаете что, – продолжал патлатый. – Вы чувствуете себя стесненно. Я вас понимаю. Вы попали сюда при несколько необычных обстоятельствах, вы много пережили, устали, в конце концов. На вас давит обстановка. Поэтому я не виню вас за некоторую замкнутость. Я бы хотел принести некоторые извинения по поводу недоразумений, которые произошли. Я хочу сказать, что вы ни в коем случае не задержаны и никто не смеет ограничивать вашей свободы в этих стенах. Мы только хотели бы переговорить с вами. Ну и посмотреть на виновников столь бурных событий, свидетелями которых мы стали. Да… Я не хочу, чтобы между нами были какие-либо недомолвки. Зовите меня… Шептун.
Звук, который издал Тройка, заставил меня посмотреть на него. Тройка выпрямился и здоровой рукой потер подбородок. Видимо, имя Шептун что-то ему говорило. В отличие от меня. Этот кибер, похоже, никогда не был на моем уровне восприятия. Но на всякий случай я спросил:
– Простите, а мы не могли встречаться на Новом Новом Арбате несколько лет назад?
– Нет, Артем. Вы бы меня запомнили.
О, это уже интересней! Хотя, какого хрена я нарываюсь, хотел бы я знать? Видно же, что эта рыбина настолько глубоководная, что даже в батискафе я достать ее не смогу.
– Так вот, этого господина зовут Лев. А это, – и Шептун указал на чуть знакомого мне человека, – господин Таманский. Он журналист.
Терпеть не могу киберов и журналистов. Первые что попало пихают в себя, вторые во что попало лезут сами. Но нарываться все-таки не стоит. Вот только где я видел этого парня? И имеет ли это какое-либо значение?
Шептун смотрел на меня вопрошающе.
– Продолжайте-продолжайте. Теперь вы должны сказать, что знаете наши имена. Так?
– Не совсем, – ответил Шептун. – О вас я знаю только то, что смог получить из общественных источников. Произведя сличение вашей внешности с теми фотоматрицами, что хранятся в архивах.
При слове «матрица» я слегка вздрогнул.
– Таким образом, я знаю, что вас зовут Артем Викторович Яковлев. Программист Министерства иностранных дел. И конечно, ваши контактные данные. Это официальные источники. Согласно записям в базах данных МВД, вы дважды имели приводы за участие в погромах – это было в годы вашей ранней юности. – Шептун слегка улыбнулся. – Вы бывший член ряда уличных банд, которые занимались организованной борьбой со всеми, чей КИ был выше 50. Вы бывший экстремист и достигли на этом поприще достаточных успехов, чтобы быть занесенным в особый раздел информативного отдела МВД. Я очень вас удивлю, если скажу, что такие, как вы, либо умирают, либо становятся членами ТехНадзора? Если, конечно, они вовремя не остановятся. По ряду причин.
Это «по ряду причин» я проглотил молча. Шептун знал больше, чем говорил. Так и должно быть, потому что, судя по его внешности и отстраненности взгляда в определенные моменты разговора, передо мной был не человек, а что-то вроде большого компьютера, на который сходилась информация из различных точек города, страны, мира. Я даже отдаленно не мог представить, сколько нужно вложить денег в инплантации, пересадки, конденсации и адаптацию. А еще в окружение, в специализированные каналы связи. Ведь он не сходя с этого места проник в сеть, вошел в инфосистему МВД, произвел писк. Это много. Очень много.
А ведь на нем еще и боевые насадки имеются наверняка.
