Наконец, не выдержав, Вандоль обратился к мнимому Тьери:
– Честное слово, месье, если мы уже нарушили правила, можно, пожалуй, согрешить и во второй раз; я всецело доверяю вашей порядочности и предлагаю: вы будете руководить всем поединком, я, следовательно, обхожусь без секундантов, а месье де Шамбое станет ассистировать месье де Мальтаверну, если, конечно, оба не возражают против этого…
Мальтаверн слегка поклонился в знак согласия, а Мондье незаметно хитро взглянул на него, как бы желая сказать: «Видишь, он сам лезет в петлю».
– Охотно принимаю предложение и постараюсь быть достойным вашего доверия, – ответил будущий убийца.
Жермена видела и слышала все, время шло со страшной быстротой, она не знала, на что решиться, и с ужасом думала: как может Морис проявлять подобное легкомыслие, ведь ему даже при наличии всех свидетелей уготована верная смерть, а он еще облегчает противникам совершение преступления.
Мамаша Башю дремала, сидя в кресле, она прикидывала, что пять тысяч франков – сумма, за какую можно и послужить Жермене, чтобы потом ее же и предать.
Дядюшка, по-видимому, действовал по всем правилам; подготавливая поединок, он подчеркнуто старательно отмерил шагами расстояние; доставая ящик с пистолетами, предложил всем убедиться, что они совершенно новые, не бывшие в употреблении и, следовательно, незнакомые противнику… Но, заряжая, он, как обещал своим, заложил в один ствол настоящую пулю, а в другой – фальшивую, совершенно безопасную. Кроме того, места противников он как положено разыграл, подбросив вверх монетку, и Морису выпало стоять против солнца, что тоже могло быть сделано с помощью ловкости рук.
Молодой человек спокойно ждал, когда подадут оружие. Дядюшка положил оба пистолета рядом и вручил «не выбирая».
Теперь дядюшка и Бамбош отошли в сторону и ждали, когда противники займут места.
Жермена в отчаянии, не зная, что ей делать, следила за приготовлениями к убийству. Спасти Мориса могло только чудо!
Увидев, что противники заняли позиции, дядюшка спросил:
– Господа, вы готовы?
– Да, – ответили Морис и барон де Мальтаверн.
На дуэли старший подает сигнал начала, произнеся:
«огонь» и затем отсчитывает – «раз», «два», «три»! Сражающиеся спускают курки после команды и не позднее, чем прозвучит «три».
Удача, следовательно, зависит от быстроты прицеливания.
Жермена знала все это, она подумала в порыве страха и гнева: «Этому не бывать! Поможет только чудо, и его совершу я!»
Она выхватила из сумочки пистолет, судорожно зарядила, просунула дуло между прутьями решетки и прицелилась в голову Ги де Мальтаверна. Его голова четко вырисовывалась на фоне темно-зеленого кустарника.
– Огонь! – скомандовал дядюшка.
Противники враз подняли пистолеты.
– Один!.. – произнес торжествующий «дядюшка» – Мондье, и сердце его билось, он представлял, как через минуту навсегда избавится от того, кого называл пачкуном холстов и мазилой.
Но вдруг граф увидел, что барон де Мальтаверн, вытянув вперед руки, шагнул, потом отступил, пошатнулся и упал навзничь.
Жермена выстрелила, и меткость ей не изменила.
Прежде чем дядюшка и Бамбош успели подбежать к барону, думая, что его хватил апоплексический удар[122], Жермена, мертвенно-бледная под вуалью, мчалась к ошеломленному Морису.
Никто не услыхал беззвучного выстрела из маленького пистолета. Внимание врагов было поглощено происшествием, оно заняло какие-нибудь три секунды.
Ги с пулей в виске дергался в последних судорогах.
Жермена бежала к Морису, думая: «Я убила человека!.. Господи, прости мне!»
Морис стоял в оцепенении, уронив пистолет. Художник окончательно растерялся, услышав голос незнакомой женщины, та говорила торопясь и задыхаясь:
– Я – Жермена!.. Следуй за мной!.. Бежим!.. Эти люди – бандиты!.. Они готовили твое убийство… Я все слышала… Идем!.. Скорей!
Девушка схватила Мориса за руку и почти насильно потащила к кабачку.
В это время Бамбош и дядюшка поднимали Ги и старались понять, что случилось, пока наконец не увидели дырочку на виске, чуть повыше левого глаза.
Прежде чем два бандита успели подумать о преследовании Мориса и неизвестной женщины, те пробежали мимо кабачка на дорогу; двое рыбаков, приехавших с Жерменой, последовали за ними, и все четверо сели в экипаж возле дома Могена. Пара коней понеслась бешеным аллюром.
ГЛАВА 6
– Проклятье! Мы биты! – воскликнул Бамбош в бешенстве, видя, что Морис, неизвестная женщина и с ними двое мужчин скрылись.
– Да, разбиты наголову! – сказал дядюшка, весь бледный от злости. – Все придется начинать сначала, а проклятый мазила наверняка избавился от дурацкой доверчивости. Да еще этот мертвец у нас на руках!
– Лежит и лапками не шевелит, – добавил Бамбош.
– Отдал концы, – подтвердил дядюшка.
– Отдать-то отдал, а куда мы его уберем? – спросил подручный.
– Заявим, что умер от апоплексического удара. Стерва, которая его хлопнула, не пойдет хвастать своим подвигом.
– Гм, это все-таки не очень просто!
– Ладно, увидишь.
Они подняли труп – один за ноги, другой – за голову, и перенесли в комнату, откуда в первый раз убежала Жермена.
Мамаша Башю сидела там в кресле, трясясь от страха.
– Какого черта ты здесь делала, полудохлая ослица, и что это за женщина отсюда выбежала? – заорал дядюшка.
– Господи Иисусе!.. Вовсе не знаю!
– Врешь!
– Умереть на месте, если вру! Она пришла, чтобы я помогла… избавиться… и наговорила такое… что… волосы стали дыбом…
– Ну рассказывай! Да готовь скорей постель, чтоб мертвеца положить!
– О! Если б вы знали… Я чуть не умерла… У меня все внутри перевернулось…
– Будешь ты дело говорить? Черт возьми!
– Вот, она спросила, что я сделала с Маркизеттой и ее двумя малышами.
– Что-о-о-о… – прохрипел дядюшка страшно, и Бамбош содрогнулся. Сказанное мамашей Башю столь взволновало дядюшку, что он даже выпустил из рук голову покойника и она с глухим стуком ударилась об пол.
– Не разбейте мертвеца, не то его будет трудно замаскировать под умершего от апоплексии! – цинично заметил Бамбош.
– Маркизетта… – бормотал дядюшка, стараясь успокоиться. – И ты не пырнула ножом, не позвала на помощь? Мы были здесь и с девкой или бабенкой мигом покончили бы!
– Я пробовала… Куда там… Она такая сильная. Крепче мужика! А потом стерва знает все мои истории, грозила упечь под суд…
– Ладно… Мы ее достанем… И тогда горе ей! Но всему свое время, займемся более срочным делом.
Успокоившись, по крайней мере наружно, Мондье с помощью Бамбоша уложил мертвеца на кровать. Осмотрев более внимательно рану, он воскликнул:
– Да он укокошен из револьвера системы «Флобер» Это оружие необычайной убойной силы.
