раненые…
Устыдившись своего порыва, все остановились, образовали колонну. Впереди шли Никея и Елена с ребенком на руках. За ними следовал Михаил. Рука его была на перевязи, и он осторожно поддерживал ее. Затем еще несколько человек, получивших ранения, потом все остальные. Замыкал шествие Жоаннес. Он, как и положено командиру корабля, терпящего бедствие, покидал его последним.
Идти следовало быстро, в любую минуту могли догнать турки. Когда подошли к проему, всех поразила мощность взрыва. Около трех метров гранитной стены оказалось начисто снесено, и сквозь эту брешь лился солнечный свет, сияло голубое небо. Взору недавних узников открылся широкий простор с полями, лугами, рощицами и невдалеке маленький симпатичный городок, амфитеатром[127] расположенный на склонах живописных гор. Крыши домов скрывала листва деревьев, бушевавшая всеми красками осени.
Чудесная земля Болгарии! Долгожданная свобода! В этот момент люди забыли даже о мучительном чувстве голода. Жизнь опять показалась им прекрасной.
Наконец появился Жоаннес, тот, чьи ум и храбрость вновь вызволили их из беды, уберегли от смертельной опасности. Все лица обратились к нему, и в каждом взгляде были любовь, восхищение и благодарность.
Юноша стоял в проеме, ослепленный солнцем и переполненный тем же радостным чувством, что и остальные. Он вскинул руку и громко крикнул:
– Да здравствует Македония! Да здравствует…
Но договорить не успел. В пещере послышались крики, раздались выстрелы… Жоаннес вздрогнул и пошатнулся… Пуля ударила ему в спину!
Лицо юноши как-то странно застыло, а взгляд, полный невыразимой нежности и сожаления, обратился к Никее. Он словно прощался с нею. В отчаянии девушка бросилась к нему и подхватила на руки.
Турки все-таки настигли партизан! Своим героическим поступком молодая женщина задержала врагов на какое-то время и этим обеспечила отступление. Но наступающим наконец удалось преодолеть незащищенный мост и ринуться вслед за беглецами. Через какую-то минуту люди Марко появятся здесь, и тогда никому не будет пощады.
Все замерли в немом ожидании. Но в этот момент произошло нечто невероятное.
Совсем рядом раздался звук боевой трубы, он звал в атаку, и из-за скалы, окружавшей небольшую площадку, где стояли патриоты, показался воинский отряд. Это были болгарские солдаты. Их вел капитан, с саблей в правой руке и револьвером в левой. Они быстро приближались.
В тот же момент в проеме, образовавшемся после взрыва, показались первые турки.
Увидев безжизненное тело Жоаннеса на руках у Никеи, болгарский офицер воскликнул:
– Мы все-таки опоздали!
Болгары кольцом окружили выход из пещеры, и капитан, направив револьвер на остановившихся в нерешительности преследователей, сурово пригрозил:
– Назад! Первый, кто тронется с места, будет убит!
И уже совсем другим тоном, обращаясь к патриотам, добавил:
– Добро пожаловать, братья! Рады приветствовать вас на нашей земле!
Часть третья
ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ
ГЛАВА 1
Мрачная зима долго свирепствовала на Балканах и наконец закончилась. Лишь на отдельных горных вершинах еще лежал снег, но в долинах уже радовалась и радовала людей весна. Она сверкала и переливалась всем многоцветьем, наполняла воздух нежнейшим ароматом. Развеселый птичий гомон, лихой полет бабочек и повсюду, насколько хватало глаз, неописуемые плантации роз.
В этом благословенном солнечном крае разведение роз – целая индустрия, весьма прибыльное дело. Из благоухающих лепестков получают очень ценный продукт – розовое масло, каждая капля его ценится на вес золота. Сбор урожая был в самом разгаре. Крепкие загорелые люди с просветленными счастливыми лицами ловко вершили свое дело. Напевая, они переходили от куста к кусту, собирали прекрасные нежно-розовые лепестки – на них еще блестели капельки росы – и складывали в корзины. Труд явно доставлял им удовольствие. Слышались смех, шутки.
Неподалеку в ожидании стояли серые ослики, их использовали для перевозки ценного груза. К седлу животного с обеих сторон прикрепляли большие глубокие корзины с плоским дном.
Когда плетенки сборщиков наполнялись до краев, их опоражнивали в эти емкости. При этом каждый норовил дружески похлопать серого симпатягу по спине, а те, поддаваясь всеобщему веселому возбуждению, отзывались громкими радостными криками.
Нагрузив всех осликов, их выстраивали цепочкой и отправляли одних – домой к хозяину, если он сам производил розовое масло, других – на ближайший перегонный завод, где у сборщиков закупали продукцию.
Платят за работу не много, но скромным людям, привыкшим жить экономно, этого хватает. А в качестве справки добавим, что для производства одного килограмма эфирного масла требуется не менее трех килограммов и двухсот граммов лепестков роз.
Итак, в то прекрасное майское утро, о котором мы ведем речь, а именно 15 мая 1903 года, недалеко от македонской границы сформировался довольно длинный караван из таких осликов, навьюченных тяжелыми корзинами. Они шли гуськом, размеренным шагом. Впереди всех, гордо позвякивая колокольчиками, выступала красивая ослица белой масти.
Поля, где уже был собран урожай, находились ниже местечка Гавасева, расположенного на самой окраине болгарской территории, вблизи дороги, ведущей от Костандила в Болгарии до Куманова в Македонии. Патриоты, теснимые турками, прорвались с помощью взрыва на болгарскую сторону примерно в километре от Гавасева.
Вместо того чтобы направиться на перегонные заводы Костандила, караван с цветочным грузом поднялся вверх по дороге, повернул налево и решительно зашагал в сторону македонской границы. Рядом с белой ослицей тяжело ступал пожилой человек весьма преклонного возраста. Грязные лохмотья, перепачканное лицо, седая нечесаная борода, глубоко натянутая на уши меховая шапка.
В середине колонны шел молодой симпатичный паренек, тоже грязный и бедно одетый. На шее у него висел кнут. Оба молчали. Было видно, что и людям и животным дорога эта хорошо знакома.
Вскоре караван приблизился к заставе, пропускному пункту, окруженному высоким забором. Раздался окрик: «Стой! Кто идет?» Но ответа не последовало. Объявились двое турецких часовых, албанцы высокого роста, с ружьями наперевес.
– Да это старый Тимош, грязная тупая скотина, и с ним Андрейно.
– Позови капитана!
С начала зимы турки установили здесь заставу, охраняемую ротой пехоты. Построили два редута. В километре от этого места соорудили форт[128], охраняемый второй пехотной ротой, в распоряжении ее было шесть пушек. Командовал всем турецкий полковник. Теперь свободно ходить по дороге не разрешалось, во всяком случае, не вступив в переговоры с пограничниками.
Наконец появился капитан. Голубой мундир, на голове феска. Он был явно в плохом настроении и нетерпеливо пощелкивал хлыстом.
Еще издали признав обоих погонщиков, офицер недовольно пробурчал себе под нос: «Опять эти грязные болгарские свиньи со своими ослами, нагруженными розами! До чего же мне все надоело! Две недели уже ходят туда и обратно через границу, а ты проверяй! Что за дурацкая работа!»
Вначале караван тщательно осматривали. Проверяли содержимое корзин и даже переворачивали их, высыпая нежные цветы прямо на землю. При этом солдаты очень веселились, глядя, как погонщики часами подбирали потом цветочные лепестки, смешанные с гравием и ослиным навозом.
Ничего подозрительного таможенники не обнаруживали. Впрочем, при одном взгляде на этих грязных
