В коридоре, где было потише, они посмотрели друг на друга, и Укротитель воскликнул:
– Это чьи-то козни…
– Я, кажется, догадываюсь, чьи…
– Лизи Джонатан?
– Именно! Я просто уверена.
– Но невозможно же вот так, за один день, завербовать тысячи людей.
– Оказывается, при желании можно.
– Однако есть и такие, кто нам сочувствует!
– Их слишком мало. Нас дружно забрасывает отбросами огромное большинство. Лизи припомнила мне удар плеткой.
– Вы жалеете о случившемся?
– Я бы охотно все повторила… на этот раз посильнее и похлеще. Кстати, если это будет продолжаться, то нам конец.
Тем временем в огромном коридоре столпились артисты вместе с животными. На арене никого не осталось.
Тут же невероятный шум сменили бурные аплодисменты, как будто цель достигнута.
– Я хочу выяснить, что все-таки происходит? – С этими словами Том вернулся на арену.
Трибуны взревели с новой силой, на молодого человека обрушился новый град гнилых отбросов. Укротитель спокойно продвигался по арене, ожидая, пока зрители утихомирятся.
Напрасное ожидание!
Всеобщий кумир[143] и любимец еще вчера, сегодня Том в бессильном молчаливом гневе выслушивал отвратительные оскорбления, не успевая уклоняться от летевших со всех сторон тухлых яиц.
Послышались выстрелы. Нашему герою угрожала смертельная опасность.
– Негодяй! Хвастун! Шут гороховый! Смерть проходимцу!
Еще немного, и Укротителя изрешетят пули.
Раздались предостерегающие голоса:
– Нет! Нет! Нельзя! Можно попасть в зрителей!
Послышались новые револьверные выстрелы. Дамы завизжали и, заткнув уши, поспешили к выходу. За ними, громко возмущаясь, последовали мужчины.
– Верните наши деньги! То, что мы заплатили за места!
Другие кричали:
– Надо снести ограждения и сжечь этот балаган! Сжечь, и все!
Нервно покусывая усы, Том бесстрашно стоял в центре манежа.
– Бараны! Если б только пятьдесят моих отчаянных друзей-ковбоев были рядом, я быстро поставил бы всех на место! Но обух плетью не перешибешь. Лучше уйти.
Бледный от ярости, Том повернулся и, осыпаемый оскорблениями, присоединился к труппе. Пока артисты поспешно отводили животных в безопасное место, зрители, словно обезумевшие, ломали и крушили бесценное цирковое оборудование. Вспыхнуло пламя.
Через полчаса погром прекратился. К счастью, всех животных и лошадей удалось спасти. Но потери оказались огромными. Потребуются большие деньги, чтобы закупить новое оборудование.
Ничего не оставалось, как уехать из Сан-Франциско.
ГЛАВА 4
В отеле «Гамильтон» царила суматоха.
Крики животных, ржание лошадей, грохот бросаемых и передвигаемых волоком деревянных ящиков, стук молотков, непрекращающееся движение взад-вперед озабоченных людей, скопление грузовиков – такое зрелище предстало взору примчавшегося сюда Силквайера.
Жакко провел сыщика в столовую, где как раз заканчивали завтрак.
Последовали взаимные сердечные рукопожатия, приветствия.
– Здравствуйте, Вайяр! Здравствуйте, дорогой друг!
Гризли-Бен стал ласково укорять гостя:
– Почему же вы не приехали пораньше? Позавтракать вместе с нами, как мы просили?
– Да, дорогой сэр, – добавила миссис Диксон, – ведь это наш последний завтрак в Сан-Франциско.
– О, мадам, это было, к сожалению, невозможно.
– Но вы, по крайней мере, не голодны?
– Нет… Впрочем, от бутерброда с ветчиной, апельсина и чашечки чая не откажусь. Я отвык рассиживаться за столом.
– Когда же вы едите как положено? – спросил Том.
– Когда выпадает свободное время.
– И часто это бывает?
– Такое не случается никогда!
После этих слов детектив слегка поперхнулся горячим чаем. Отдышавшись и продолжая есть стоя, он поинтересовался:
– Итак, отъезд… и вы не вернетесь?
– Увы! Это окончательное переселение… всего и всех.
– Печально!.. Почти бегство…
– Беспорядочное отступление, мой друг!
– Таким образом, вы отказались от борьбы?
– А как бы вы поступили на нашем месте?
– Трудно сказать. Толпа наемных громил успокоится, как только ей перестанут платить. И потом не забывайте, что есть и правосудие!
– Вы серьезно? В этой стране все покупается и продается, в том числе и правосудие.
– Согласен. Хотя при некоторых обстоятельствах суду не останется ничего другого, как исполнить свой долг.
– Слишком поздно! Мы уезжаем сегодня вечером.
– Позвольте полюбопытствовать: куда? Может быть, вы и правы. Но все же…
– Что вы хотите сказать?
– Что у ваших врагов нет больше средств для подкупа толпы и судебных чиновников.
– Не может этого быть!
– Так оно и есть! Я точно знаю!
– Ничего не понимаю…
– Они разорены. У них не осталось и цента. Более того, эти люди в бегах. Против них выдвинуто обвинение, подкрепленное неопровержимыми доказательствами.
– Главный виновник всего Спринг?
– Ну что вы! Спринг всего лишь пешка. Есть фигуры покрупнее! Разоблачена вся банда Тринадцати и их настоящий главарь.
– Кто же он?
– Мистер Джонатан!
При этих словах все повскакивали со своих мест. Гризли-Бен не поверил:
– Боже мой! Что вы такое говорите?
– Все, что я говорю, – сущая правда! Да, Джонатан – виновник всех ваших страданий. Он разоблачен, мы располагаем убедительными доказательствами.
– Джонатан – главарь банды Тринадцати?! Неужели ему недостаточно было оставаться…
– Платиновым королем! Видимо, в действительности все было совсем не так, как нам казалось. Джонатан процветал только благодаря поддержке Тринадцати.
– Но… Лизи? – в свою очередь вмешалась Джейн Диксон.
– Она не посвящена в дела своего отца. Тем не менее она прихватила с собой драгоценности на сто
