– Где можно?
– А хоть где, лишь бы не у шалаша.
– Угу, – Машка пошла к реке, за кустики.
Ефим выдохнул:
– Детская непосредственность.
– Что? – не расслышала Маша и оглянулась.
– Ничего – я сам с собой разговариваю.
– А-а, – она скрылась за кустами.
«Обостренный слух после четырех суток в тайге! – решил Ефим. – Это нормально!»
Чего-то Машка долго не возвращалась. Очень долго. Уже можно всяко сходить.
– Мань! – крикнул Ефим. – Всё нормально?! Ты где, я извиняюсь!
Ответа не последовало.
– Ма-ань! Слышь, не?!
– Я здесь! – послышался ответ, но в нем явно проступали бульканья слез.
– Что ещё случилось? – Ефим встал и пошел к берегу. – Я иду! Ты всё?
– Я здесь! – Машка, действительно рыдала.
Она сидела на корточках возле байдарки, гладила её и ревела.
– Ну-ну-ну, – поспешил к ней Ефим. – Не надо. Пожалуйста.
Он присел рядом и взял её руку, которой она гладила лодку, в свои ладони.
Она упала к нему на плечо и зарыдала.
От неожиданности Ефим повалился задницей на землю.
– Осторожней, родная – расшибемся.
Маша не обратила внимания на его слова, а только обняла его за шею руками и ревела ему в плечо.
Ефим сделал небольшую паузу. Потом, не торопясь, отцепил её руку от своей шеи, отодвинул немного Машку от себя, посмотрел ей в глаза, вытер слезинки на щеке, и ласково спросил:
– Ну, чего ты? Чего? Всё… в общем, всё пока ладненько, Маша. Понимаешь? Не реви, пожалуйста.
Маша приподнялась и села на борт лодки, вытирая щеки.
– Хорошо… я постараюсь.
– Ну и хорошо, – Ефим тоже поднялся. – Давай, сестренка, умоемся,… и жизнь сразу станет… лучше. Ты умывалась?
– Нет.
– Так давай умоемся.
– Давайте.
Ефим ухмыльнулся:
– «Давайте»!
Он стянул кофту вместе с рубахой, сразу став «с голым торсом» и в одном нательном крестике на шее.
– Сейчас освежимся!
Ефим наклонился к реке и стал плескать воду себе на лицо и грудь, протирая под мышками и шею. Всё это сопровождалось фырканьем и звуками: «У-а!». Потом он провел ладонями, полными воды, по коротко остриженной голове и резко поднялся.
– О, ништяк!.. Как говорится, кайф! – тут же добавил он.
Маша улыбнулась.
– Ну? Чего ждешь?
– А мыло есть?
– Мыла, к сожалению, нету!
– Ну, ладно.
Маша вдруг тоже стала снимать безрукавку, свитер и, подняв руки вверх, сняла через голову майку. Осталась тоже «с голым торсом». Хотя в её случае… это торсом не назовешь. Крестика, как заметил Ефим, у неё не было.
Ефим машинально отвел глаза.
– Я, имел виду, лицо сполоснуть, – сказал он, медленно поднимая глаза. – Замерзнешь.
– Не замерзну, – Машка присела к воде и стала одной рукой плескать на себя водичку. – Холодная…
– А то! Горная ведь! – Ефим вытирался рубахой, наблюдая, как откровенно, не стесняясь, моется девочка.
А девочка в дневном свете была куда как лучше, чем вчера – уставшая и заморенная. Девочка была довольно высокая – метр семьдесят – не меньше, фигурка, как на картинке, животик подтянут, ну, и естественно, груди – не большие, но симпатичные. Вчера ночью, когда она переодевалась он видел, что и где надо у неё аккуратно подстрижено. «Девочка ухаживает за собой, – подумал Ефим, – где-то, видно, ещё и тренируется – не жирная!»
Маша поднялась.
– А чем можно вытереться?
Ефим протянул ей свою рубаху:
– Только этим,… если не брезгуешь?
– Нет, конечно! – Маша взяла рубаху и принялась тщательно вытирать свое тело выше пояса.
– Мань, – обратился Ефим, – ты меня совсем не стесняешься.
От этого вопроса Мань автоматически прикрылась его рубахой.
– А надо?
– Не знаю, сама-то как?
– Я – не стесняюсь… Если Вас стесняет, то я могу…
– Ничего-ничего, – спохватился Ефим, – главное, что ты – не стесняешься… А я… Нам… Короче, Маша, делай, как считаешь нужным.
– Ой, смотрите, кто-то идет! – Машка подскочила к Ефиму и прижалась к нему. – Человек!
– Это – Вова, – сказал Ефим, морщась. (Машка была холодная, но то, что прижалась, было… Короче, Ефим поморщился… почему-то.)
– А куда это он?
– На гору пошел, дорогу посмотреть, – Ефим аккуратно, чтобы не обидеть, отодвинул Машку. – Кто знает, что нас ждет впереди?!
Маша спохватилась, поняла, что как-то не очень прижалась и отошла на шаг:
– Извиняюсь… Я автоматически… Думала,… – и она всхлипнула.
– Тихо-тихо-тихо! – остановил её Ефим. – Не начинай!
Она в ответ только мотнула головой, молча натянула майку, кофту и безрукавку.
Ефим надел свою сырую рубаху, а свитер закинул на плечо:
– Пойдем к костру?
– Да, – согласилась Маша.
– Чайковского?
– Что?
– Чаю, говорю?
– Да… Хорошо бы.
– И покушать не мешало бы тебе? Правда?
Маша улыбнулась, стесняясь.
– Не мешало бы… очень охота.
– Нормалёк, сестренка, – Ефим по-братски, но не сильно, хлопнул её по плечу. – Не грусти!
Она улыбнулась и легонько ткнула его кулачком в ответ:
– Не буду… брат, – и засмеялась.
– Во! Эт – другое дело, Маня! Молоток! Пошли!
Пока Володя бродил в гору, Машка поела и снова уснула. Ефим укутал её, как следует
