Он пришел в себя от холода и сырости. Над ним по-прежнему стоял Шагрот. В руках он держал ведро. Увидев, что Ачаду очнулся, бандит отбросил громыхнувшее ведро в угол.
– Повторяю вопрос, – сказал желтоволосый торговец. – Где моя дочь?
Учитель хотел ответить достойно, но боль в голове не давала сосредоточиться. В глазах скакали цветные круги, бледное лицо Шагрота казалось размытым пляшущим овалом. Ачаду процедил, стараясь удержать это белое пятно в поле зрения:
– Не зна-аю… Я не ви-идел…
– Допустим. – Шагрот вдруг стал совершенно спокойным, даже равнодушным. Поднял с пола ведро, перевернул кверху дном и уселся на него, расставив ноги. – Тогда, быть может, об этом знают твои друзья?
– Как-кие друзья?.. – Учитель собрал остатки вялых мыслей в жалкую кучку, но так и не понял, о чем говорит сидящий напротив человек.
– Те самые, с которыми ты вломился в мой дом. Правда, их стало вполовину меньше, но кое-кому удалось сбежать. С моей дочерью! – Шагрот готов был опять сорваться на крик, но быстро сумел успокоиться. Голос его вновь стал ровным. – Ладно, маложивущий. Я готов поверить тебе. Ты и правда мог не знать о моей дочери и не видеть ее. Тебя вырубили первым. Но ты знаешь, где обитают забравшие ее недоноски. И ты ведь проводишь меня к ним, правда?
Наконец-то в голове Учителя стало проясняться. Он вспомнил почти все. Значит, люди Алиса украли какую-то девочку… Почему какую-то? Дочку Шагрота. Но зачем? Нет, глупый вопрос, голова еще не соображает!.. Как это зачем? Чтобы поторговаться с Шагротом!
И Ачаду сказал почти прежним голосом, только тихо, чтобы не вызвать новый взрыв боли:
– Зачем тебе идти к ним, Шагрот? Они к тебе сами придут. Неужели не ясно?
Шагрот не успел ответить – снаружи послышался шум голосов, топот, а через пару мгновений в сарай влетел здоровенный лысый мужик и закричал:
– Шагрот, нас окружили вояки! Тебя требуют…
– Что?! – Глаза главаря округлились. – Они совсем обнаглели! У нас договоренность!..
– Похоже, что-то стряслось. Иди, Шагрот, все равно говорить надо, так не уйдут.
– Ладно, побудь пока с ним, – кивнул главный бандит на Учителя и вышел из сарая.
Он широко зашагал к окраинным домам поселка. Навстречу попалась пара боевиков. Они быстро кивнули главарю и тут же отвели взгляды. «Трусят подонки, – усмехнулся Шагрот, скрипнув зубами. – Струсишь тут! Вояки – это не шайка лесных бродяг. Но что им надо? Ведь обо всем вроде договорились: они не трогают нас, мы поставляем им бесполезных!..»
Оставив сзади последний дом, Шагрот замер, обводя взглядом поле. Он ожидал увидеть немало вояк, раз даже Арог испугался, но столько!.. Поселок в буквальном смысле был окружен. Двойной цепью. Солдаты в темно-серых мундирах и касках стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга и держали наизготовку автоматы. От Шагрота до первой шеренги можно было доплюнуть.
Увидев главаря, вперед вышел офицер. Мундир его был темнее, чем у солдат, – почти черный. Вместо каски – серый берет с алой кляксой кокарды. Шагрот узнал этого человека – именно с ним он и вел «торговые операции».
Офицер остановился шагах в трех. Заложил руки за спину, коротко кивнул.
– Доброй бессонницы, Шагрот!
– Перестань издеваться, Аката! – дернул желтой головой Шагрот. – Вижу, ты с большим добром пришел!..
– Доброго и правда мало, – нахмурился военный. – На Содос напали, Шагрот. На берегах Окелада идут бои. И не скажу, что наши успехи блестящие… Если не удержим Окелад, следующим станет Авонсо. А тогда… Сам понимаешь.
– Напали? Кто? – искренне удивился Шагрот. – Обалс?
– Обалса уже нет. По нему прошлись, как расческой по лысине. На сей раз враг серьезный. Слышал о Царстве Отурк?
– Брось, Аката! Это же детская сказка! Говорящие шестилапые звери, поедающие людей, стоголовая царица в черной пещере под черной гладью основы… Бред!..
– Насчет царицы не знаю, а все остальное, к несчастью, не сказка. Отурки действительно шестилапые. Едят ли они людей, не знаю, лично не видел. Но убивают нас, не задумываясь, будто мы и впрямь только мясо. Самое страшное – их очень много и они дерутся похлеще разъяренного зверя. Потому что разумны не меньше нас.
– Допустим, – скривился Шагрот. – Предположим, что твоим воякам все это не примерещилось от страха. Но я-то тут при чем? Ты что, решил потренироваться на нас?
– Военное положение, Шагрот. Всеобщая мобилизация. Все мужчины призываются в армию. Все, Шагрот. Исключений быть не может. Точнее, только одно – работа на нужды армии. Но ты ведь не умеешь работать, верно?
– Погоди… – Бандит понял, что сказал Аката, но до него никак не могло дойти, что это относится и к нему тоже. – Ты что, собираешься призвать нас в армию?..
– Я никогда не сомневался в твоей сообразительности, Шагрот, – улыбнулся офицер. – Именно так. Мы пришли за тобой и всеми мужчинами поселка. Кроме стариков и детей. Они и женщины пока останутся дома. Позже к ним тоже придут и дадут работу по силам и способностям.
– А если мы… откажемся? – все-таки спросил Шагрот.
– Нельзя, – покачал головой Аката. – Заставим.
