— Княжна готова согласиться с моими требованиями… Ей не остается ничего другого. Расчет был правильным: Ждан схвачен, ей никто больше не поможет… Какой-то шум за дверью. Проклятье, это подземельщики! Откуда они взялись? Бросайте оружие, все вон отсюда, иначе я убью ее!.. А-а-а! А-а-а- а!..
Тело Кареза изогнулось дугой, руки рванулись к горлу, на губах выступила кровавая пена.
— Хоргут, остановись! — испуганно выкрикнул Модран. — Ты же погубишь его!
Старый жрец с явным усилием снял ладони с головы обмякшего Кареза и устало опустился в соседнее кресло.
— Ничего, он еще крепок, — сказал Хоргут, утирая пот со лба. — Все было бы гораздо проще, не напейся он, как свинья. Что-то голова кружится… Наверно, часть его хмельной дури проникла в меня. Впрочем, это скоро пройдет. Ну, дружище, ты понял, что случилось в Ладоре?
— Кажется, да, — кивнул Модран. — В последний момент вмешались невесть откуда явившиеся подземельщики и…
— И один из них убил Ероху, — продолжил за него Хоргут. — Мысленное общение Кареза с Ерохой было прервано смертью Ерохи. Вот почему Карез ничего толком не мог нам рассказать! Его разум, спасая себя от страшных воспоминаний о гибели в чужом теле (ведь во время магического общения Карез и Ероха обладали единым разумом), выставил охранительные заслоны. Увидеть свою смерть — испытание не из легких.
— Он не может сейчас умереть по-настоящему? — встревожился Модран.
— Для обыкновенного человека это могло кончиться весьма плачевным образом. Но мы, ассирцы и жрецы Великого Скорпиона, обладаем незаурядной силой. Помнишь, что случилось, когда ты выпил Зелье Прозрений?
— Да, конечно. — Модран невольно передернулся. — Врагу не пожелаешь…
— Виноват не чудодейственный напиток, а
— Хвала Великому Скорпиону и отцу его, Духу Вечности! — пробормотал испуганный Модран.
— Честь и хвала, — отозвался Хоргут, соблюдая ритуал. — Пусть наш собрат проспится, а мы с тобой должны еще кое-что сделать…
Он подошел к витражной двери, ведущей на балкон, и распахнул ее. В Родонитовый зал ворвалась волна жаркого воздуха мертвой пустыни. Хоргут поднял руку к глазам, заслоняясь от ослепительного солнечного сияния, и внимательно оглядел горизонт.
— Я был прав, — торжествующе произнес он. — Чародеи многого не учли!
— О чем ты говоришь? — спросил Модран, поспешно накидывая на голову капюшон своего багрового балахона. Хотя жрецу было известно, что иллирийский воздух уже много лет неядовит, он все-таки опасался, что песчаная буря может занести в Тооргут отраву с каких-нибудь далеких неизлечившихся земель.
— Сейчас увидишь, — коротко ответил Хоргут.
И Модран увидел. Высоко в безоблачном небе появилось темное пятнышко. Быстро приближаясь к Тооргутскому замку, оно обретало более четкие очертания, и сперва Модран подумал, что Хоргут призвал к ним большого горного орла. Вот только зачем? Но это был не орел.
Когда крылатое существо опустилось на балкон и сложило свои орлиные крылья, Модран испуганно отпрянул к двери, и только повелительный жест Хоргута не позволил ему обратиться в бегство.
Голова и крылья существа были орлиными, однако тело, пышная грива и хвост выдавали в нем молодого льва, а сильные когтистые лапы напоминали драконьи. Грифон! Никогда прежде не доводилось Модрану воочию видеть этих животных. Он знал, что они необычайно сильны и коварны, живут в гнездах из чистого золота, а их самки откладывают агатовые яйца. Когти грифонов при соприкосновении с любым ядом меняют цвет, поэтому многие земные правители хотели бы обладать оными: самый надежный способ выявить отраву. Но мало кому удавалось выжить в схватке с грифоном…
Хоргут широко улыбнулся и сказал:
— Здравствуй, Скилл! Я рад тебя видеть в полном здравии и благодарен за то, что ты счел возможным откликнуться на мой зов.
— Гарл кху го, — клокотнул грифон.
— Ах да, прости! — поспешно ответил ему старый колдун. — Запамятовал, что ты не терпишь звуков живой речи. Хорошо, поговорим на языке мертвых… Корг со цзанг, сигу ко дуц. Цу косс зорг! Гру ци-цо цза?
Грифон задумался, присел и совсем по-собачьи почесал брюхо задней лапой. Его черный взгляд холодно скользнул по застывшей фигуре Модрана, вернулся к Хоргуту, и лишь после долгого молчания из горла грифона вновь вырвалось птичье щелканье:
— Цилк чул гоцци, ци-цо цзу коц. Сигу?
— Ко сигу, Скилл. Корг!
Грифон с тяжелым вздохом расправил крылья и, оттолкнувшись от мраморных плит балкона, взмыл в небо. Через несколько мгновений он превратился в маленькое темное пятнышко, а затем и вовсе исчез в слепящем золотисто-голубом мареве.
— Скилл? — запоздало отреагировал Модран. — Ведь ты называл его Скиллом?!
— Да, это и был наш собрат Скилл, — усмехнувшись, ответил Хоргут. — Ты его не узнал?
— Но… Скилл умер полтора года назад!
— Наверно, ты хотел сказать, что полтора года назад ассирец по имени Скилл покинул свою телесную оболочку, так? Верно, поблизости не было ни одного человеческого тела, в которое могла бы переселиться его душа. Зато рядом бродил осиротевший львенок а в небе парил голодный орел. Нам повезло: изголодавшийся орел, отбросив природный страх, кинулся на львенка, и в этот миг душа покинула бренную плоть Скилла. Я стоял на балконе, поэтому успел совместить все эти моменты и произнес заклинание. И Дух Вечности, услышав меня, даровал умершему Скиллу обновление в триединстве: лев, орел, ассирец. Так наш собрат стал грифоном.
— Но почему ты не рассказал нам об этом чуде?
— Зачем? — Хоргут небрежно пожал плечами. — Вдруг кто-нибудь из вас угодил бы в руки чародеев? До поры до времени это оружие следовало хранить в секрете.
Модран понял его и промолчал. Конечно, не чародеи беспокоили Хоргута полтора года назад, ибо в то время жрецы даже не предполагали, что им придется иметь дело с Заремой и ее соратниками.
Старик опасался другого — измены. Случись таковая, могучий грифон наверняка выступил бы на стороне Хоргута. Следовательно, выгоднее было скрыть превращение Скилла в грифона — до наступления критического момента.
Именно в те дни, когда Скилл готовился к смерти, самолюбивый Карез затеял свою игру, итогом которой должно было стать свержение Хоргута с командной высоты (во всяком случае, так это виделось Модрану) и воцарение на оной Кареза. Похоже, Карез был уверен, что его притязания будут поддержаны Духом Вечности, иначе вряд ли бы рисковал, бросая в лицо Хоргуту самые разнообразные обвинения: от бездарного руководства, повлекшего за собою гибель отряда посланников, до предательства интересов Грозной Ассиры ради исполнения личных корыстных планов. К счастью, Дух Вечности не поддержал Кареза. Да и Хоргут не счел нужным каким-либо способом мстить амбициозному собрату. В результате все вернулось на круги своя, чем испуганный Модран остался чрезвычайно доволен. Худой мир, как известно, всегда лучше хорошей ссоры.
— Да, я понял, — наконец произнес Модран, потирая виски пальцами. У него вдруг страшно разболелась голова. То ли жаркий ветер пустыни так подействовал, то ли еще почему — сейчас это не имело значения. Он хотел сосредоточиться, хотел расспросить Хоргута о грифоне, но боль стала почти нестерпимой…
— Не трать силы попусту, дружище, — услышал он тихий голос Хоргута. — Головная боль сейчас пройдет. Все дело в том, что иллирийские грифоны несут на своих крыльях ядовитую пыль — очень мелкую, почти невидимую. Отравиться ей невозможно, ее слишком мало, но неприятные ощущения неизбежны.
