Тайна Владигора

Хоргут сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла, демонстрируя полную уверенность в себе и в скорой победе. Модран и Карез молча обдумывали услышанное. План Хоргута в общих чертах был им известен и раньше. Место для его осуществления — Поющий Риф — не вызывало сомнений. Однако ситуация резко изменилась, когда по настоянию Владигора пиратские драккары повернули к острову Гремучей Горы. Ведь остров принадлежал дагбордам — давним и яростным врагам Грозной Ассиры! Случайное совпадение, мелкий каприз судьбы? Или желание Владигора излечить принцессу Агнию с помощью слез Бордиханга является ловким прикрытием совсем иных намерений? Здесь было над чем поломать голову.

Хоргут убежден, что Владигор отважился на крайне опасное дело исключительно из-за прекрасных глаз Агнии, следовательно, никаких каверз не замышляет. Он, дескать, не догадывается, что ассиры внимательно следят за ним и готовят новое похищение. А если синегорец все-таки водит Хоргута за нос? Если он давно сговорился с чернокожим шаманом и вся история с принцессой — хитроумно расставленная ловушка для ассиров?

— По-моему, самое разумное сейчас, — тихо сказал Модран, — вызвать Дух Вечности и попросить у него совета.

— Я тоже так считаю, — кивнул Карез.

Хоргут презрительно скривил губы:

— Значит, моему опыту вы больше не доверяете… И власть, данная мне царями Внутреннего Круга, для вас теперь не указ.

— Ты неправильно меня понял, — поспешил возразить Модран.

— Да все я понял. — Хоргут устало махнул рукой. — Ладно, пусть будет по-вашему.

Жрец старался придать своему лицо небрежно-снисходительное выражение, хотя внутри у него все клокотало. Эти недоучки совсем обнаглели! Держат себя равными с ним, более того — взрыкивают, огрызаются, как волчата, почуявшие слабину вожака стаи. Ясно, что их требование обратиться к Духу Вечности вызвано и собственным страхом, и желанием щелкнуть старшего жреца по носу. Оба прекрасно знают, что Дух, сколько его ни проси, не даст конкретного ответа. Дух и раньше-то вещал через пень- колоду, так и сяк толковать можно, а в последние годы вовсе был маловразумителен. На какой совет от него сегодня можно рассчитывать?

Правда, первые указания Духа, благодаря которым жрецы узнали о существовании Владигора- Ассируса, были вполне четкими и недвусмысленными. В ту ночь над сандаловым столом-семигранником вдруг воспарил багровый дым и сам по себе сгустился в изображение Ладорской крепости князя Владигора, а затем прозвучали магические слова: «Хиц лоцус!.. Хиц номен аткве омен… Хиц херес аб ин- тестато!»[4]

Увы, многое изменилось с тех пор…

Корбул — магический кристалл, врученный Хоргуту царями Внутреннего Круга, — медленно и невесомо парил над столом-семигранником, лучась мягким розовым светом. Жрецы, сидя на своих стульях из мореного дуба, обтянутых шкурой горного барса, с напряжением ждали, когда кристалл сделает выбор. Наконец, совершив полный круг, он завис над инкрустированной топазами сигиллой Кареза. Тот слегка побледнел, но, стиснув зубы, закрыл глаза и молча кивнул: да, я готов быть устами Духа Вечности, начинайте.

Хоргут и Модран, взяв в руки горящие восковые свечи, начертали в воздухе сдвоенную кабалистическую пентаграмму, и тут же из отверстия в столе-семиграннике заструился легкий белесый дымок. Постепенно густея, он заскользил к магическому кристаллу, обволок его, а потом непроницаемой белой пеленой накрыл Кареза.

Несколько мгновений ничего не происходило, и Хоргут уже начинал думать, что Дух Вечности вновь не пожелал разговаривать с ними. Но в этот момент дым стал менять свой цвет: из молочно-белого превратился в темно-желтый, затем — в багровый. Это означало, что Дух Вечности завладел устами Кареза и ждет вопросов.

Дух Вечности не нуждался в подобострастных приветствиях, поэтому Хоргут не стал медлить и сразу спросил:

— Скажи, Дух, сумеем ли мы сегодня добиться успеха? Окажется ли Владигор-Ассирус в наших руках?

Голос, раздавшийся из багрового облака, звучал размеренно и глухо:

— Куис эст эним, куи тотум дием яцуланс, нон аликуандо цоллинеет?[5]

Хоргут шумно вздохнул — сей ответ его не устраивал, ибо вполне допускал различные толкования. Нужно получить более конкретный вариант. Он вновь обратился к Духу Вечности:

— Мы хотим быть уверены, что не сделали какой-либо ошибки.

— Эксэмлис дисцимус![6] — прозвучал короткий и столь же невразумительный ответ.

— Я согласен с тобой, Дух Вечности, — покорно и терпеливо сказал Хоргут. — Но все же…

Голос из облака прервал его:

— Аут нон тентарис, аут перфице![7]

Хоргут растерялся. Было ясно, что Дух раздражен его вопросами. Найдя в себе последние крохи самообладания и уже не рассчитывая на нужный ответ, он спросил:

— Дух Вечности, скажи нам, кто одержит победу?!

— Викторий нулла куам куае цонфессос анимо куокуе субяугат хостес…[8]

Багровое облако, освобождая Кареза, взмыло к потолку тронного зала, заискрилось тысячами мелких розовых искр и — исчезло. Обессиленный Хоргут уронил руки на подлокотники, но тут же собрался с силами и приказал Модрану:

— Приведи в чувство Кареза! Двенадцатая матра из пятого хуртала, со слов «Перспецуитас аргументатионе елеватур…»[9].

Карез довольно-таки быстро пришел в себя. Он не задавал лишних вопросов, поскольку содержание беседы с Духом Вечности прекрасно сохранилось в его голове. Спросил, тяжело переведя дыхание, только об одном — о самом главном:

— Мы получим Ассируса?

Хоргут, устало откинувшись на высокую спинку дубового стула, ничего не сказал. Вместо него ответил Модран:

— Если я правильно понял слова Духа, Владигор-Ассирус очень скоро будет в наших руках. Мы победим!..

— Если сами враги признают себя побежденными, — уточнил со вздохом Хоргут.

6. Князь и шаман

Владигор и Дорк не без труда выбрались на каменистый берег, но ссадины и синяки волновали их меньше всего. Куда важнее было узнать: удалось ли им проникнуть на остров незамеченными? Притаившись за большим серым валуном, они какое-то время внимательно вслушивались в рассветную тишину. Наконец Владигор кивнул Дорку — пора двигаться дальше. Они беззвучно и быстро скользнули к густым зарослям, начинавшимся в сотне шагов от полосы берегового прибоя, и вскоре оказались под темным сводом южного леса.

Здесь не было ни одной тропинки, терпко пахло гнилью и сыростью. Широколистные пальмы, обвитые лианами, возвышались над папоротниками. Колючие кусты цеплялись за одежду. То и дело приходилось перелезать через заросшие красноватым лишайником поваленные стволы огромных деревьев. Мелкая мошкара роилась над головой, липла к лицу, не давая вздохнуть полной грудью.

И все же они неустанно продвигались вперед, стараясь уйти подальше от побережья до того, как пираты предпримут активные действия.