— Небесные боги, что это?! — внезапно дрогнувшим голосом воскликнул Дорк. — Он же… смотрит на нас!
Глазницы, которые только что были пустыми и темными, сверкнули живым светом. Будто каменный великан в самом деле очнулся после долгого сна и теперь пристально оглядывал свои владения.
— Это козни шамана, — поспешил успокоить его Владигор, хотя ему тоже стало не по себе. — Наверно, велел своим ученикам костры запалить. Это ведь не глаза, Дорк, а простые пещеры, и шаман такими проделками на своих соплеменников страх наводит.
— Я думаю, не только на соплеменников, — бросил Ронг.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Владигор. — И чужаков запугать хочет. Так это же к лучшему. Значит, нас заметили и готовятся к встрече.
— Чего в этом хорошего? Мы собирались напасть неожиданно, а теперь все планы — псу под хвост.
Ронг не пытался скрыть раздражения. Он был бледен, говорил нервно, избегал встречаться глазами с князем. «Волнуется перед сражением? — подумал Владигор. — Или есть другая причина?.. Совсем негоже, если и утром его будет так лихорадить».
— Для всей ватаги план остается прежним, — твердо произнес Владигор. — Изменения коснутся лишь меня и Дорка. Но, кроме нас троих, об этом никто не должен знать.
Оба его собеседника молча кивнули — дескать, можешь не беспокоиться, лишнего не сболтнем.
— На рассвете «Единорог» войдет в бухту, — вполголоса продолжил Владигор. — «Зверолов» двинется следом, но остановится вот в этом горлышке, между утесами. Не на якорь встанет, а будет держаться на веслах, чтобы иметь возможность в любой момент или назад выскочить, или подсобить «Единорогу». Пока все ясно?
— Не все, но ясно, — буркнул пират.
— На месте дагбордов, — терпеливо пояснил Владигор, — я заранее укрыл бы полтора-два десятка воинов на этих утесах, чтобы обстреливать непрошеных гостей сзади, когда драккары уже войдут в бухту. Оставь на «Зверолове» самых метких лучников — и они не позволят никому высунуться из-за камней. Теперь ясно?
Ронг сердито сверкнул глазами, но промолчал.
— «Единорог» должен подойти к самому берегу, и ты, — Владигор ткнул пальцем в Ронга, — покажешь дикарям, что команда готовится к высадке. Надеюсь, обманывать ты не разучился…
Пират сжал челюсти до зубовного скрежета, его правая рука непроизвольно дернулась к поясу, на котором висел кинжал, однако через мгновение разум возобладал над чувствами, и Ронг, изобразив покорность, произнес:
— Сделаю как велено, князь.
Владигор, будто не замечая его реакции, повернулся к Дорку:
— Смолу и паклю заготовили?
— Конечно, князь, — спокойно ответил Дорк.
Он видел, что между Владигором и Ронгом идет какая-то непонятная борьба. Видел, но не понимал ее глубинного смысла и, соответственно, не собирался вмешиваться. «Бродяга всегда знает, что делает!» — это убеждение прочно сидело в мозгах Дорка.
— На берег — ни ногой, — твердо произнес Владигор. — Первыми стрелами наши лучники должны поджечь лес за спинами дагбордов. Начнется паника, они обязательно высунутся из-за деревьев, раскроют себя. Вот тогда и стреляйте в них!
— Горящие заросли не позволят нам прорваться к Гремучей Горе, — с недоумением сказал Ронг. — Не по воздуху же ты лететь собираешься?!
— Хорошая идея, — задумчиво ответил Владигор. — В самом деле — были бы крылья, не было бы проблем. Увы, — вздохнул он, — будем обходиться тем, что имеем. Следовательно, твоя основная задача, Ронг, как можно дольше и с большим шумом изображать высадку на остров. Нужно, чтобы все чернокожие воины бросились отражать нападение пришельцев.
— Допустим, у нас это получится. Что дальше?
— Будешь продолжать обстреливать заросли и дожидаться, когда «Зверолов» просигналит отступление. Этот сигнал будет означать, что мы с Дорком благополучно вернулись из своего путешествия по острову.
Когда на востоке начали блекнуть первые звезды, Лысый Дорк бесшумно вошел в кормовую пристройку «Единорога».
— Пора, князь, — шепнул он. — Светает.
Владигор, всю ночь не сомкнувший глаз над изголовьем принцессы Агнии, молча поднялся, взял кожаный пояс с мечом и шагнул к выходу.
— Как она? — тихо спросил Дорк.
— Плохо, — ответил Владигор. — Очень плохо. У меня не хватает сил удерживать ее разум на краю пропасти… Если мы не успеем вернуться до заката солнца, она погибнет.
— Мы вернемся, брат, — сказал Дорк, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее. — Обязательно вернемся.
Как только они вышли на палубу, весла гребцов бесшумно погрузились в воду и «Единорог», едва различимый в предутренней мгле, скользнул к бухте.
— Возьми чуть левее, — сказал Владигор подошедшему к ним Ронгу. — Тогда мы сможем незамеченными вынырнуть у тех камней, возле утеса.
Ронг, по-прежнему очень бледный и явно рассерженный, передал его приказ кормчему, затем, словно рядом не было Дорка, дерзко спросил:
— Не понимаю, — раздери меня ледяная Хель! — почему ты, князь, доверяешься лысому инородцу? Ведь он ни малейшего понятия не имеет о том, как драться в лесу! Сбежит при первой же опасности!
— Уймись, Ронг, — тихо сказал Владигор. — Я тоже не понимаю, почему ты так рвешься ступить на этот опасный берег. Пока не знаю. Если боишься, что не сумеешь исполнить мой приказ и отвлечь на себя дагбордов, скажи честно — и…
— Я ничего не боюсь! — вскинулся Ронг.
— Вот и отлично, — улыбнулся Владигор. — Значит, у нас все получится.
Князь взглянул на приближающуюся громадину скалистого утеса, кивнул Дорку, показывая, что время пришло, и вдруг посмотрел на светлеющий горизонт. Солнце еще не взошло, но в предрассветных лучах, озаривших океанский простор на востоке, была отчетливо различима большая крылатая тень. Владигор замер, не сводя с нее глаз, пытаясь рассмотреть в подробностях. Слишком далеко…
— Морской орел, — с нарочитой небрежностью произнес Ронг.
— Может быть, — столь же небрежно ответил Владигор и шагнул к борту.
5. Вопросы без ответов
Хоргут сидел в кресле, придвинутом к изразцовому камину, вдыхая густой аромат кипящего в котле семицветного магического отвара. Веки его были опущены, однако закрытыми глазами он видел гораздо яснее, чем если бы всматривался в происходящее открытыми. Секрет был прост — сейчас его зрение принадлежало Скиллу.
Зрение Скилла острее орлиного, а ночью он видит с зоркостью льва, как и положено грифонам. Поэтому все происходящее на «Серебряном единороге» — пусть и затуманенное предутренней дымкой — было открыто ему как на ладони.
Мысль Хоргута мгновенно отразилась в сознании Скилла: «Откуда взялся второй?! У тебя не двоится в глазах? Кто еще плывет к острову вместе с князем?» Тут же в мозг Хоргута скользнул ответ: «Это Лысый Дорк — напарник Бродяги, его брат по цепи на Острове Смерти». — «Почему они снова вместе?» — «Не знаю». — «Выясни у Ронга, он был рядом…» — «Ладно, разберусь». — «Не упускай из виду Владигора.
