Мазур, пригнувшись, взял автомат наизготовку. Огляделся. В рассохшийся столб покосившихся, вросших в землю ворот загнан на добрых два пальца десантный нож с черной пластмассовой рукоятью – точная копия того, что висел на поясе у Мазура. Широкое лезвие причудливых акульих очертаний покрыто бурыми засохшими пятнами.
– Боже мой… – произнесла сзади Джен.
– Прикрой! – сквозь зубы бросил Мазур, кинулся к дому. Стояла глухая тишина. На крыльце – целая россыпь подсохших пятен, широких бурых мазков. А на ступеньках валяется камуфляжный бушлат с капюшоном и серым воротником из искусственного меха – снова копия тех, что надеты на Мазура и Джен…
Он пнул дверь, держа палец на курке, ворвался через обширные сени в комнату, зацепившись рюкзаком за косяк. Следом влетела Джен, по всем правилам ушла в сторону грациозным пируэтом, поводя стволом револьвера…
Все перевернуто вверх дном. Валяется телевизор, нелепо зияет огромная дыра на месте разбитого кинескопа, стол лежит на боку, скатерть косо сползла с него, комом ссунувшись на ноги лежащего…
Человек лежал вверх лицом. Понять, что это мужчина, можно было только по одежде. Мазур мельком глянул на то, что осталось от лица, побыстрее отвернулся. Рядом раздались шумные звуки – это рвало согнувшуюся пополам Джен.
Переживет, от этого еще никто не умирал… Мазур кинулся в соседнюю комнату. Женщина лежит ничком, ситцевый халатик задран выше пояса, на месте затылка – сплошное месиво багровых сгустков. Еще комната, еще… Все. Больше никого. Что можно разбить, разбито, что можно перевернуть, перевернуто. «Не бывает таких совпадений, не бывает», – сказал он себе, похолодев.
Вернулся в комнату, примыкавшую к сеням, услышав звон разбитого стекла. Одна створка окна оказалась выбитой, Джен перегнулась наружу, лежала грудью прямо на осколках стекла, острыми зубьями торчавших снизу, спина дергалась – ее все еще неудержимо рвало. Теперь Мазур слышал занудное жужжанье немногочисленных осенних мух. Тикали ходики на стене, каким-то чудом уцелевшие.
Не бывает таких совпадений, повторил он про себя. Пятнистый бушлат. Нож. Возможно, еще что-то, впопыхах не замеченное…
Он за воротник выдернул Джен, поднял на ноги. Она смотрела дикими глазами, бессмысленно водя ладонями по испачканному на груди бушлату.
– Соберись, – сказал Мазур. – Нужно сматываться, моментально…
Не колеблясь, размахнулся и залепил ей парочку оглушительных пощечин – только голова моталась. Тряхнул за воротник и заорал в лицо:
– Соберись! Покойников не видела?!
Она дрожала всем телом, но оплеухи свое благотворное действие уже оказали. Промолвила:
– Д-думаешь…
– Думаю, – сказал Мазур. – Видела нож? А бушлат? Здесь не город, нас с тобой живыми не доведут ни до властей, ни до милиции… Я же не смогу в них стрелять, боже ж ты мой… Ну, ты в норме?
– В норме, – сказала она, страшно побледнев. – Извини, я и не думала…
– А кто думал? – чуть успокоившись, проворчал Мазур. – Мать твою, нет на карте этой фазенды, вот и думай – то ли мы возле Колмаково, то ли возле Керижека…
– Что, если об этом еще никто не знает? – спросила она слабым голосом, отвернувшись от стола и лежащего за ним человека.
– Дай подумать, – сказал Мазур. Замечание и в самом деле было толковое. – Судя по следам крови, все произошло часа три назад…
– Или четыре. Добавь еще и погоду…
– Или четыре, – кивнул Мазур. – Они, конечно, поблизости не крутятся – ушли. Но обязательно объявятся где-то рядом. Я бы на их месте подослал властям «случайного свидетеля» – шофер ехал мимо, остановился водички попросить. Только такого свидетеля еще подготовить надо, все залегендировать толково, чтобы самого сгоряча не засадили за решетку… Короче, нужно сматываться. И в первом удобном местечке избавляться от камуфляжа. Хватит, теперь мы мирные граждане…
Замолк, шагнул ближе к окну, прислушался.
Шум моторов приближался с пугающей быстротой – они уже совсем близко, определенно мотоцикл, но там еще и машина…
– Бежим! – вскрикнула Джен.
– Поздно, – сказал он, чувствуя, как стянуло кожу на лице. – Если они вооружены – ни за что не успеем пересечь поле, из автомата в два счета влепят по ногам. А если… Подождем. Вдруг и будет шанс…
Он присел на корточки, глядя сквозь выбитое стекло в бинокль – ага, уже выехали из березняка, впереди летит темно-зеленый мотоцикл с коляской, в коляске никого нет, тот, что за рулем, одет в серый бушлат и шапку со светлой кокардой… Участковый? Следом едет «ГАЗ-53», в кузове три человека, судя по одежде, не милиционеры и не солдаты, оружия не видно, разве что у одного за спиной торчит дуло двустволки…
– Ну это не смертельно, – сказал он, ощущая во всем теле знакомую легкость, предшествовавшую акции.– Проблевалась уже?
Джен кивнула, потянулась к карману.
– Не трогай пушку, – сказал Мазур. – Стой смирнехонько. Там куча пейзан и один-единственный милиционер. Это несерьезно. Значит, кто-то уже здесь побывал… Шапку дай!
Он во мгновение ока проделал в ее шапочке дырки для глаз и рта, потом то же самое проделал со своей. Распорядился:
– Надень. Так… – придирчиво проверил, чтобы из-под шапочки не выбивались волосы и в мешковатой фигуре нельзя было опознать женщину. – Сойдет. Работать буду я, а ты подстраховывай, держи мне спину, и не более того. По возможности не стреляй – или уж в ноги…
– Мотоцикл? – спросила она.
– Умница ты моя… – оскалился Мазур. – Конечно. На хрен нам грузовик… Встань туда!
Они прижались к бревенчатой стене по обе стороны окна – того, где одна створка была выбита. Мотоцикл затарахтел по двору, остановился метрах в десяти от дома. Мазур натянул шапочку до горла, осторожно выглянул. Поблизости остановился и грузовик, люди спрыгивали не спеша. Громко чиркнула спичка о коробок.
– Перекури, Михалыч, – сказал кто-то. – Туда зайти – неделю потом не спать. Как свинью резали.
– Говорил я ему насчет этих выселков. Фазенда, фазенда… Вот и дохозяйствовался. Блядь, слава богу, детишек дома не было…
– А райцентр что, Михалыч?
– Ну, что… – сердито, сварливо отозвался участковый, пожилой уже капитан. – Сайганов сказал, информация у них была. Дезертиры сдернули с «точки».
– Тут же до ближайшей «точки»…
– А куда деваться? К железке тянутся, само собой…
– Суки, козлы, тварь… Ну ты возьми одежду, возьми жратву… Резать-то зачем? Так резать? Я, когда вошел, думал, сердце по полу покатится… Сколько их было-то, Михалыч? – Сайганов сам не знает. Начальству не всегда с горы виднее… То ли четверо, то ли пятеро. Майор ему сказал «несколько». Этот, то ли гэбэшник, то ли особист…
– Что ж ты у мужиков ключи отобрал? Поехали бы к тракту…
– Сиди! У них автоматы… Понял? Они тебя с твоей тулкой враз пополам располовинят, как шведа под Полтавой. Да и меня с «Макаркой» уделают на манер решета… Сайганов говорит, вызвали солдат, вроде бы вертолет должен подойти…
– Когда еще солдаты будут…
– Сиди! Полководец…
Они стояли у грузовика, ожесточенно курили, перебрасываясь сердитыми репликами, – конечно же, никак не могли себя заставить войти в дом, каждый надеялся, что другой шагнет первым…
«Сволочи, – подумал Мазур. – Версию подобрали вполне жизненную – не так уж редко с рассыпанных по здешним местам „точек“ срывались в побег солдаты – и при застое, и при перестройке, и при развитом
