Пожалуй, он был искренне озабочен. Без дураков. С уходом из его жизни «Интеркрайта» иссякал и приятно шелестящий ручеек, было о чем сожалеть…
– Значит, конкретики вы представить не в состоянии…
– Поверьте, представил бы, если бы мог. Одно вам могу сказать со всей уверенностью: ниточка тянется в белокаменную. В столицу вашей родины, город-герой… Кто-то там чертовски хочет подставить вам ножку – иначе я происходящее просто не могу и объяснить. Некие эмиссары, информационный вброс, мягкое прощупывание и целенаправленное воздействие. Хотя… Вы готовы выслушать мои теоретические абстракции?
– Сделайте одолжение, – кивнул Данил.
– По моему глубокому убеждению, это кто-то из н о в ы х, – произнес Казимир с ноткой легкого презрения к выскочкам, непрошедшим суровой советской школы. – Из новоиспеченных. Не знаю, поймете ли, но эти комбинации, на мой взгляд, лишены р а н е ш н е й отточенности, воспитанной р а н е ш н и м опытом. Положительно, это кто-то из новых…
– А есть шанс добиться конкретики?
– Шанс есть всегда, – дипломатично сказал Казимир.
– Приложите все силы, – сказал Данил. – Вам и карты в руки, с вашим-то неоценимым опытом. С одной стороны, осталось совсем мало времени, кто бы там ни противодействовал, они просто не успеют заплести тропку колючей проволокой и поставить мины. С другой… Слишком легко обрушить в одночасье то, что строилось долго и тяжело. Бывали примерчики, так что вы постарайтесь, одно дело делаем, в одной лодке плывем…
«Постарается», – подумал он со здоровым цинизмом. Как только распотрошит конвертик и убедится, что нынешний «подарок» потяжелее обычного среднемесячного содержания. А насчет того, что может продать… Рано. Продаст, конечно, буде возникнет удобный случай, но до этого еще далеко…
– И еще одно небольшое дельце… – сказал он небрежно. – На сей раз самого что ни на есть практического характера.
– Ну, попробуем…
– Да уж попробуйте, – сказал Данил. – Завтра, в первой половине дня, в вашей почтенной конторе появится вот этот человек, – он показал фотографию. – Мне нужно, чтобы у вас его приняли за крайне серьезного визитера из Москвы. Не беспокойтесь, не придется заключать никаких соглашений, не придется давать никаких обещаний, просто… Достаточно широкий круг людей должен поверить, что администрацию президента посетил в е с о м ы й гость из Москвы. Он пробудет у вас всего несколько часов – после чего навсегда исчезнет, и никто о нем никогда больше не услышит. Но это впечатление, о котором я говорил, должно на несколько дней остаться. Вы можете поспособствовать рождению этой легенды, этого миража и при этом не подставиться слишком явно? Я ни в коем случае не хочу вас подставлять…
На сей раз собеседник замолчал надолго. Шахматисты наверняка взвыли бы от зависти, проникни они в суть крутившихся под номенклатурной черепушкой комбинаций…
– Постараюсь вам помочь, – наконец заговорил Казимир. – При некоторой сноровке то, чего вы хотите, можно устроить… так, чтобы остаться в стороне самому.
Странно, но его сытая физиономия озарилась словно бы неким приятным п р е д в к у ш е н и е м. Вполне может оказаться, у э т и х есть непонятные прочим стимулы, кроме денег, и оргазм им доставляет плетение интриг само по себе, как вид искусства. Кто знает?
– Я могу быть вам еще чем-нибудь полезен?
– Подвезите меня до метро, – сказал Данил.
…Он проехал две станции, проверяясь, вышел, пересел на встречный поезд, отмахал еще парочку. Оказавшись на поверхности, не спеша пересек улицу, свернул в скверик и опустился на третью от входа скамейку. Время рассчитал точно – до встречи оставалось целых пять минут.
Володя Валахов появился справа, сел рядом и негромко спросил:
– Здесь продается бюст Моники Левински работы Церетели?
– Не заметил что-то, – проворчал Данил. – Откедова такая игривость в тоне? Результаты имеете, милый?
– А как же. О н приходил к Вере.
– Кто, милый? – переспросил Данил. – Тень отца Гамлета? Ты уж, бога ради, не расхолаживайся. Здесь не курорт, здесь наших мочат…
– Извините. В двадцать три ноль девять к Вере позвонили. Она спросила через дверь, кто это и, услышав фамилию – или прозвище, я до конца не определил – «Лесь», дверь открыла после некоторых колебаний, выраженных в том числе и вслух. Разговор длился около десяти минут, моего присутствия он не заметил. Запись прилагается. – Он положил в протянутую ладонь Данила крохотную кассетку. – Потом он ушел. Наблюдатели на улице, оповещенные мною посредством условленного сигнала, сфотографировали его, после чего Костя пошел следом… но его за углом дожидалась машина. Номер имеется. Вести наблюдение на наших колесах не смогли, поскольку имели от вас недвусмысленный приказ: оставаться на месте до утра.
– Вот это уже лучше, – проворчал Данил. – Доклад по всей форме. Ладно, расслабься. Какие у вас впечатления?
– Это профессионал. Хороший такой, тверденький. Все поведение доказывает. Волчара. В одном лопухнулся – меня не обнаружил в соседней комнате, но я там не столбом стоял посреди, а в полной мере ваши уроки использовал…
Данил разглядывал фотографию: полностью соответствует словесному портрету, нарисованному с грехом пополам Верой. Тот самый вербовщик. Ну вот и познакомились заочно…
– Это номер его тачки, что дальше?
– А ничего, – сказал Данил, подумав. – Послушаю пленку, прикину известный предмет к носу, там и решим.
