служишь вывеской-прикрытием для занятого своими делишками промышленного шпиона.
– Климов?
– Ага. Этакая удобная декорация. «Глядите, люди, я блядую!» «Все видели?» А на самом деле сей супермен вышмыгивает из моей постели в удобный момент и мчится делать дело…
– Можно нескромный вопрос? Только без швырянья бокалами.
– Валяйте, – фыркнула она, еще не остывши.
– Искомое удовольствие получали? До звона в ушах?
– Ну, большей частью…
– Опять-таки, откуда такая злость? – спокойно спросил Данил. – Только из-за о с о з н а н и я того, что вас использовали в виде декорации? Не очень верится. Раз вы для себя не ищете глубоких чувств а-ля Анжелика, то и от партнера их наверняка не ждете. Ну не романтическая ж вы школьница, в самом-то деле? Вот, держите ваш бокал, закурите… Успокойтесь немножко, ладно? В чем проблема?
Оксана отхлебнула коньяка, поперхнулась, по-детски промокнула губы тыльной стороной ладони. Данил терпеливо ждал, поднеся ей зажигалку. Возбуждение охотника на тропе легонько пульсировало в висках размеренными толчками крови.
– Я боюсь, – наконец призналась она со вздохом. – Серьезно. Вокруг что-то неприятное заворачивается.
– Думаете, он не просто так утонул?
– Думаю, подозреваю.
– Он вас во что-то такое посвящал?
– Да как сказать…
– Неподходящий оборот речи, – сухо сказал Данил. – Человек либо з н а е т точно, либо нет. Для с т р а х а должны быть серьезные основания. Вы, может быть, расскажете подробнее? Лично я вас ни во что не втравливал… и не давал таких распоряжений. И так уж теперь повернулось, что защитить вас могу только я. Ну что поделать – получилось так… Можно ругать меня последними словами, можно швыряться туфельками и бокалами – но что вы этим исправите? Вы ж умница…
– Дура, – огрызнулась она. – Раньше следовало обеспокоиться… Но кто мог подумать?
– Рассказывайте, Оксана, – сказал он мягче. – Будем думать, как вас вытаскивать… если только и в самом деле у страхов есть основание.
– Есть, будьте уверены.
– Итак? Соберитесь с мыслями, я не тороплю…
– Только извините уж, если чем шокирую…
– Нереальная задача – меня шокировать, – признался Данил.
– А вы в самом деле охраняли Брежнева?
– Было дело… Не отвлекайтесь, ладно?
– Ладно, – кивнула она с горестным вздохом. – Налейте еще, а? Спасибо… Ну вот… Значит, живет- поживает вышеупомянутая молодая женщина, в некотором роде – вдова при живом муженьке. Поскольку благоверный, как интеллигенту и положено, главным образом спасает демократию, человечество, родину и свободу… В компании таких же импотентов духа и тела. Знаете, я однажды со злости сорвалась с цепи и за неделю затащила в постель аж трех его сподвижников по спасению отчизны. И не получила ни единожды удовольствия. Сопят, потеют, побыстрее кончают и вновь рвутся спасать отечество от тирана. Тоска… Бывают на стороне маленькие радости, конечно, но жизнь, в общем, скучна. И тут появляется белозубый плечистый супермен. Цветы, постель, гармония, звон в ушах, загородные поездки… Боже упаси, я не теряла головы, мне просто было х о р о ш о. И вдруг, вильнув взглядом, тебе выкладывают прямо в лицо: «Извини, милая, ты великолепна, я от тебя торчу, но мне нужно работать…» До часу ночи еще можно побарахтаться, но в час пора вставать, заводить машину и исчезать на ночных дорогах…
Она замолчала.
Старательно выждав, Данил сказал:
– Но это опять-таки – уязвленное самолюбие… И не более того.
– Вам конкретику? Хорошо. Мы с соблюдением всех правил конспирации выбираемся в Граков. Тишина, безлюдье, лес, покой. Днем все нормально. А ближе к ночи в дверь деликатно стучат, и мой рыцарь вместе с напарником катят во мрак…
– А кто был этим напарником?
– Ярышев.
– Всякий раз?
– Ага. Ровно четыре раза. За две недели. Четыре раза ездили в Граков – и каждый раз кончалось одинаково: Ярышев на пороге, машина укатила в ночь… Под утро занятой любовник соизволит вернуться.
– Уже без Ярышева?
– Ага.
– Всякий раз?
– Всякий раз.
– Вы, конечно, не удерживались от расспросов…
