вывернутыми карманами, несомненная жертва грабителей… Уяснил? Что тебе дороже, прихоти твоего свихнувшегося дядюшки или твоя собственная жизнь?
– Ну, если вы так ставите вопрос… – кротко произнес Бестужев. – Пожалуй что, жизнь.
– А он не дурак! – захохотал тот, что стоял справа.
– Похоже, – величественно кивнул Гравашоль. – Будем надеяться, что и со здравым смыслом у него обстоит неплохо. Ну, ты понял, аристократический отпрыск? Либо ты немедленно смоешься из Вены, либо плыть тебе по Дунаю, куда волны понесут… В компании рыб и раков, решивших малость подкрепиться… Ну? Язык проглотил?
– Я, конечно, уеду… – промямлил Бестужев с надлежащим испугом на лице. – Как только будет подходящий поезд… Поверьте, господа, я и не собираюсь… Коли уж так стоит вопрос… Я не намерен рисковать жизнью ради дядюшкиных причуд, ради этого дурацкого аппарата…
– Я наводил справки, – сказал Гравашоль. – Завтра в половине одиннадцатого утра уходит подходящий поезд на Мюнхен, до Парижа ваша милость на нем доберется почти без пересадок, а дальше будет совсем просто. Билетов, я уточнял, достаточно. За этим поездом мы проследим. Если тебя не будет на перроне, если ты в него не сядешь… Дальше объяснять?
– Не нужно, – угрюмо сказал Бестужев.
– Вот и прекрасно. – Он многозначительно, с расстановкой потряс указательным пальцем под носом Бестужева. – Начнешь вилять, я тебя самолично прикончу без малейших угрызений совести… Смотри у меня, франтик, я и так-то терпеть не могу англичан, а уж если британская титулованная скотина вроде тебя посмеет встать у меня на пути… Пошли, ребята!
На тихий свист Гравашоля из задней комнатки показался четвертый, и вся компания двинулась к выходу – не спеша, вразвалочку, подмигивая и ухмыляясь Бестужеву. Шагавший последним Гравашоль остановился в дверях, погрозил пальцем. Звякнул колокольчик – и они исчезли. Слышно было, как на улице заработал мотор автомобиля, тут же отъехавшего. Гравашоль, похоже, и в Вене оставался верен своим привычкам пользоваться самыми быстроходными средствами передвижения, какие только может предоставить нынешний век прогресса. «Не хватает только, чтобы эта публика стала пользоваться аэропланами, – подумал Бестужев зло. – А ведь когда-нибудь и до этого, чего доброго, дойдет…»
Из комнатки показалась хозяйка, перепуганная несказанно. Завидев Бестужева, всплеснула руками:
– Вы живы, майн герр! Эти злодеи вам ничего не сделали?
– Да нет, – сказал Бестужев. – Вы, насколько я понимаю, тоже невредимы?
– Ужасные субъекты… Это были преступники? Вас ограбили?
– Нет, – сказал Бестужев. – Это анархисты. У меня с ними… старые счеты. Долго объяснять.
– И вы не нашли другого места выяснять отношения с подобными типами, кроме моего пансионата?!
– Я и не предполагал, фрау Бирке, столкнуться с ними здесь, – сказал Бестужев.
– Анархисты? Пресвятая Дева! Да это похуже любого грабителя!
– Совершенно с вами согласен,
– Но они ушли совсем, надеюсь?
– Да, полагаю…
– И вы, значит, не понесли никакого ущерба?
– Одни только моральные терзания, – усмехнулся Бестужев. – Но такими пустяками можно и пренебречь…
На лице пожилой фрау появилось странное выражение. Она подошла вплотную и едва ли не шепотом спросила:
– В таком случае, майн герр, быть может, вы не станете сообщать в полицию? Ведь никакого ущерба вы не понесли, по вашим же словам… Поймите меня правильно, я в жизни не совершала ничего противозаконного, я добропорядочная гражданка, с уважением отношусь к законам и предписаниям… Но это страшные люди, вы же сами видели… Они угрожали, если я сообщу властям об их визите, поджечь пансионат… У меня больше ничего нет на этом свете, и накоплений нет, я ни за что не смогу восстановить здание, мне придется остаток дней провести в ночлежке и в очередях за благотворительной похлебкой… Майн герр, прошу вас не уведомлять полицию…
Она выглядела донельзя жалко – и Бестужев не мог не сочувствовать безвинной старушке, нежданно- негаданно угодившей прямехонько в средоточие опаснейших игр…
– Я вас понимаю, фрау Бирке, – сказал Бестужев сочувственно. – Вам и в самом деле не стоит впутываться в подобные интриги… Можете быть спокойны, полиции я не скажу ни слова…
Он откланялся и вышел, сопровождаемый благодарным бормотаньем хозяйки, призывавшей на его голову всю небесную благодать. Улица была по-прежнему пуста, даже полицейского не видно, Густав скрючился на облучке – ну да, все эти события прошли мимо него, как и прочих обитателей Вены…
– Поехали, Густав! – воскликнул Бестужев, запрыгивая в фиакр. – Отель «Сашер»!
Уезжать из Вены он, конечно же, не собирался, – но и опасность игнорировать не следовало. Нужно нынче же вечером встретиться с человеком, официально представляющим здесь кое-какие учреждения Российской империи (из числа тех, кто никогда не стремился к огласке), а уж тот незамедлительно свяжется с австрийскими коллегами по профессии. Вряд ли австрийская тайная полиция придет в восторг, узнав, что по столице разгуливает не кто иной, как Луи Гравашоль – и действовать будет без промедления…
Но зачем ему аппарат Штепанека?
Бестужев, кажется, догадался!
У хваленого технического прогресса есть и оборотная сторона. Практически каждое его достижение могут приспособить для своих нужд всевозможные уголовные и антиобщественные элементы, причем порой так быстро, что оторопь берет. Такая вот грустная изнанка прогресса. Изобретатель телефона вряд ли предполагал, что его детищем воспользуются шантажисты и просто любители говорить гадости, конструктор автомобиля наверняка и подумать не мог, что появится Гравашоль и станет совершать налеты на банки, скрываясь от погони на автомобиле.
Бестужеву пришло в голову, что аппарат Штепанека может быть идеальным приспособлением для наблюдения и слежки… и не только в руках полиции, но и, как выяснилось, на потребу радикалов вроде Гравашоля. Предположим, он хочет ограбить очередной банк, чему, как правило, предшествует долгое наблюдение за зданием… Те, кто по старинке ведет наблюдение с улицы, могут привлечь внимание полиции, как бы искусно ни изображали праздных прохожих. Ну а снять квартиру в доме напротив не всегда и удается – все могут оказаться заняты. Аппарат Штепанека устанавливается где-нибудь на чердаке стоявшего напротив банка дома, никто ничего не заподозрит… а принимающее устройство может располагаться в другом месте, соединенное электрическими проводами… банковские грабители, расположившись с комфортом в безопасном месте, могут дни напролет наблюдать за входом… без сомнения, нечто в этом роде Гравашоль и замышляет, иначе зачем ему аппарат… так можно наблюдать не только за банком, но и за полицейской префектурой, за особняком сановника, на которого намерены совершить покушение… даже за резиденцией… господи боже, какие возможности открываются у террористов, а то и простых бандитов! Оторопь берет… Пора создавать в полициях всех стран отделения по наблюдению за техническим прогрессом, пытаться заранее угадать, для каких целей то или иное изобретение может быть использовано разнообразными нелегальными элементами… Пытаться противостоять заранее… или это невозможно? Нельзя же, в самом деле, брать с покупателя каждого автомобиля расписку в том, что он обязуется не использовать оный для преступных, противозаконных целей, а покупателя телефона заставлять приносить присягу, что он будет говорить в трубку только то, что не нарушает законов…
Технический прогресс оборачивался какой-то неприглядной, пугающей даже стороной. Раньше Бестужев об этом никогда не задумывался, но теперь поневоле пришлось…
Часть вторая
Ищи ветра
Глава седьмая
Предприимчивый молодой человек
В ЖИЗНИ СЛУЧАЕТСЯ ВСЯКОЕ. Бывает, направляясь к хорошо знакомому в прежние времена человеку, можно обнаружить с превеликим удивлением, что имя и биография те же самые, а вот человек совершенно другой, незнакомый –
