пасынке индустрии, никто не хотел говорить. Виктории стало страшно. Поблагодарив Мирну, она бросилась через улицу, уворачиваясь от машин. Не может быть, думала она. Даже Говард не способен на такую глупость, чтобы тайком продавать ее одежду тут. Это погубит ее имя и его вложения – и не имеет смысла. Виктория ведь проверяла записи, но все как будто было в порядке…
В фойе дома номер 1411 нестерпимо воняло жиром от миллиона пакетов с купленной навынос едой, которые, наверное, пронесли через этот вестибюль за последние семьдесят лет. На стене висел список контор, размещавшихся в здании, но Виктория не знала, что ищет… Говард мог как угодно назвать новую компанию, и он достаточно умен, чтобы не использовать свое имя. Виктория решила подняться на второй этаж, где проходили аукционы, и точно – в центре огромного помещения, заставленного бесчисленными кронштейнами с одеждой, ожидавшими своей очереди на торгах, Виктория увидела два с изделиями, точно копировавшими ее фасоны. Она пощупала ткань и поморщилась – все платья были сшиты из дешевых тканей: они расползутся после трех или четырех выходов в свет и сядут после химчистки. Виктория посмотрела швы – строчка неровная, срезы не обработаны. Затем она добралась до ярлыка. Ее торговым знаком был розовый квадратик с надписью «Виктория Форд», вышитой затейливыми буквами. Ярлык на этих дешевых копиях авторских моделей был почти таким же, но на нем значилось другое имя – «Вицерой Фьорд».
Отпрянув от платья, словно оно было заразным, Виктория отступила на шаг, в ужасе зажала рот рукой. Он даже не потрудился изменить имя. Должно быть, считает ее идиоткой. Неужели Говард думал, что ему все сойдет с рук? Видимо, да. Вероятно, он считал ее глупой девчонкой, готовой делать все, что он ни пожелает, девчонкой, которую он использует, ограбит, а затем выбросит вон без всяких для себя последствий.
Что ж, его ожидает нечто другое.
Викторию охватила ярость. Говард украл ее дитя, и она убьет его. Нет. Сначала покалечит, а потом убьет. Одно дело погубить ее, и совсем другое – уничтожить ее бизнес.
Эти ощущения были абсолютно новы для Виктории. Она и не предполагала, что способна так разозлиться. Вернувшись вниз, Виктория вычислила название его «новой компании» и направилась к нужной двери. Говард сидел за металлическим столом, водрузив на него ноги, заталкивал в рот какую-то снедь, похоже, целиком состоявшую из крошек, и говорил по телефону.
– В чем дело?! – рявкнул он, словно раздраженный ее появлением.
– Ах ты, мерзавец! – закричала Виктория во всю силу легких, схватила с его стола бумаги и швырнула на пол.
– Какого черта?.. – проблеял он и сказал в трубку: – Я перезвоню.
– Да как ты смеешь? – крикнула Виктория и двинулась на Говарда, будто собираясь ударить его. – Я видела те платья. На втором этаже…
Но не успела Виктория продолжить, как он вскочил и перебил ее.
– Да как ты смеешь? – закричал Говард, тыча в нее пальцем, как если бы он был пострадавшей стороной. – И чтобы ты больше никогда не являлась в мой офис и не орала на меня!
То, что Говард стал защищаться, застало Викторию врасплох, и она замерла, не зная, что сказать.
– Я видела те платья…
– Да? И что? – поинтересовался он, наклоняясь, чтобы поднять газету. – Ты видела какую-то одежду. А теперь пришла сюда и вопишь как полоумная…
Ее снова охватил гнев.
– Ты украл мои фасоны! – крикнула Виктория. – Ты не смеешь этого делать. Не смеешь грабить меня.
Говард скорчил брезгливую гримасу.
– Ты ненормальная. Убирайся отсюда.
– Ты не можешь так поступать!
– Как – так? – Он насмешливо пожал плечами. – Наш бизнес построен на копировании… это все знают.
– Позволь мне кое-что объяснить тебе, Говард – угрожающе проговорила Виктория. – Не пытайся мне навредить. И не думай, что ты увидишь еще хоть один цент из моих доходов, заработанных с таким трудом…
– Да что ты? – побагровев, перебил он. Подошел к Виктории и, рванув ее за руку, потащил к двери. – У меня есть подписанный тобой листочек бумаги, и на нем значится совсем другое. Так что выбрось эти мысли из головы.
В следующее мгновение Виктория оказалась в коридоре, а Говард захлопнул у нее перед носом дверь.
Лицо Виктории горело от злости и унижения. Несколько секунд она, потрясенная, стояла в коридоре и не могла уразуметь, что произошло. Говард должен был испугаться: он нарушал закон. Ему следовало хотя бы сделать вид, что он напутан. Но он каким-то образом повернул все так, что чудовищем, ненормальной оказалась она. Виктория вдруг осознала, что всю свою власть над ним утратила в тот момент, когда перешла на крик.
И – черт возьми! – теперь Говарду известно, что она знает о его махинациях. Подойдя к лифту, Виктория несколько раз нажала на кнопку: ее охватило паническое желание покинуть здание. Ей не хотелось, чтобы Говард вышел из конторы и застал ее здесь – она была не готова к новому столкновению. Следовало сохранить в тайне факт его воровства, пока она не разберется, что с этим делать. Дверь лифта наконец открылась, и Виктория, войдя в кабину, прислонилась к стене, глаза ее наполнились слезами. Это несправедливо. Она из кожи вон лезла, чтобы добиться известности, надеялась, что будет вознаграждена за хорошую работу, а тут явился какой-то негодяй и обокрал ее. Она этого так не оставит. Она не позволит Говарду выйти сухим из воды.
– Пора тебе научиться вести себя как взрослая, – посоветовала ей соседка, банковская служащая. – Ты деловая женщина. Тебе незачем самой разбираться с этим подонком. Ты должна бороться за свои деньги. Возбуди иск. Пусть его вызовут в суд и разберутся с ним.
– Я не могу так поступить, – возразила Виктория. – Подумают, что я склочница.
Однако этот разговор заставил Викторию задуматься. Чтобы выжить, ей следует дать понять коллегам и конкурентам: если вы встанете поперек дороги Виктории Форд, она отомстит вам. Последствия не замедлят сказаться.
Она попросила Кит изобразить покупателя от сети магазинов и направила ее на встречу с Говардом в компанию «Вицерой Фьорд». Кит прикинулась, будто ей понравилась одежда, и сделала снимки «Полароидом». Затем Виктория сфотографировала свои модели и через Мирну. Та очень сочувствовала ей и нашла адвоката.
Три месяца спустя Виктория снова встретилась с Говардом – в зале суда. От него, все так же скверно одетого, дурно пахло, и он казался абсолютно невозмутимым, словно подобное случалось с ним постоянно. Виктория выложила фотографии изделий Говарда рядом со снимками своих моделей, и когда судья объявил о перерыве для принятия решения, адвокат Говарда предложил договориться. Если Виктория вернет Говарду восемьдесят тысяч долларов, они забудут о тридцати процентах и она станет свободной.
Виктория испытала огромное облегчение. Она довольно легко отделалась и усвоила серьезный урок: важен не только бизнес, но и те, с кем ведешь дела. Этот урок каждый дизайнер усваивает, учась на своих ошибках, потому что ничему подобному в художественных школах не обучают…
Зазвонил телефон. Викторию охватил страх. Наверное, плохие новости. За последние три недели дурные новости сыпались одна за другой, предвещая катастрофу.
Она не хотела снимать трубку, но решила, что это трусость. Из дизайнерской студии звонила ее помощница, Триш.
– Три раза звонил господин Икито. Он говорит, это срочно. Я подумала, вы, наверное, захотите об этом знать.
– Спасибо. Я сейчас же перезвоню ему.
Виктория положила трубку и обхватила себя руками, словно желая согреться. Что скажет господин Икито? Уже неделю Виктории удавалось избегать разговора с ним под предлогом, что она путешествует, но когда дело идет о бизнесе, японцы проявляют настойчивость. «Вы мне нравитесь… вы быстро принимаете
