– Еще надеешься, что все образуется? – спросил он.
– Дело в том… что я ничего не понимаю, – беспомощно призналась Венди и откинулась на стуле.
– А что он говорит?
– Он ничего и не скажет. Только то, что все кончено.
– А консультации? – спросил Селден.
– Он отказывается. Утверждает, что в этом нет смысла.
– По его мнению, возможно, и нет.
– Мы прожили двенадцать лет, – сказала Венди. Селден сочувственно нахмурился:
– Ах, Венди, мне жаль. Значит, вы практически выросли вместе.
– Ну… – Она горько усмехнулась. – Можно сказать, я выросла. Он – нет.
Селден понимающе кивнул:
– Не хочу быть любопытным, но чем он занимался?
Обычно, услышав подобный вопрос, Венди вставала в оборонительную позицию. Говорила, что Шон сценарист (опуская слово «неудавшийся») и много работает, собираясь открыть ресторан. Но внезапно ей стало безразлично.
– Ничем, – ответила она. – Он ни черта не делал.
– Вот этого мне не понять, – проговорил Селден.
Венди засмеялась:
– Моя мать тоже никогда не понимала этого.
Губы Селдена растянулись в сардонической улыбке. Венди никогда раньше не обращала внимания на его губы. Они были красиво очерченными и пухлыми, как две маленькие красновато-розовые подушки. «Я могла бы поцеловать эти губы», – вдруг подумала она.
– Я знаю, через что ты сейчас проходишь, – сказал Селден. Он провел рукой по волосам, заложил за ухо прядь. Улыбнулся. Новая вспышка сексуального напряжения. Это потому, что она, Венди, неожиданно обрела свободу? И поэтому излучает некий запах? – Ощущение такое, будто внутри ты наполнена битым стеклом, – заключил Селден.
Венди кивнула. Да, именно это она и ощущает. Какое облегчение узнать, что ты не одна такая. Не сошла с ума.
– Это трудно, но вот что ты должна сделать, – продолжал Селден. – Прими решение и придерживайся его. А затем двигайся дальше. Как бы плохо ты себя ни чувствовала, даже если он захочет вернуться, а он захочет, придерживайся своего решения. Тот, кто однажды предал тебя, непременно предаст снова. – Венди молча смотрела в глаза Селдена; на секунду у нее перехватило дыхание. Он взял вилку. – Мне трудно дался этот урок.
– Всегда кажется, что жизнь будет легче по мере того, как ты становишься старше, но все иначе. – Венди старалась держаться раскованно.
– Да, иначе. – Селден посмотрел на Венди и улыбнулся так печально, что она чуть не расплакалась.
Отрезав кусочек ростбифа и сунув его в рот, Венди размышляла: как странно – ты думаешь, будто знаешь человека, а на самом деле у тебя абсолютно неверное представление о нем. Селден Роуз знает, что такое боль. Почему она не догадывалась об этом раньше? И он, вероятно, был о ней такого же дурного мнения.
Венди вдруг пришло в голову, что они с Селденом очень похожи.
Интересно, каково быть женой Селдена Роуза?
Пообедав, они поехали вниз в лифте.
Селден рассказывал о телешоу, над которым сейчас работал. Венди горячо кивала, но не слушала его. Что, если по какому-то причудливому капризу судьбы она и Селден сойдутся? Прежде они всегда ненавидели друг друга, но, возможно, это происходило оттого, что у них слишком много общего? Такое случается. В основном, конечно, в кино. Но это не значит, что подобного не бывает в жизни.
Венди прикусила губу. Если это правда, то ее разрыв с Шоном обретает смысл. Все говорят, что на преодоление последствий развода уходят годы, а если нет? Что, если ты сразу же встречаешь подходящего человека и начинаешь новую, счастливую, лучшую жизнь? Где написано, что ты должен страдать? Она хороший человек. Способный любить. Почему бы ей не обрести насыщенную, полную любви и самопожертвования жизнь, о которой она всегда мечтала?
Лифт замедлил ход, останавливаясь.
– Спасибо за ленч, – непринужденно проговорил Селден. Венди попыталась уловить в его голосе скрытый намек.
– Да не за что, – ответила она.
И тут Селден сделал нечто неожиданное – шагнул вперед и обнял ее.
Венди замерла. Ее груди плотно прижались к его груди. Он тоже их чувствует? О нет. А вдруг у него встал?
А если нет?
– Если тебе понадобится адвокат, позвони мне, – сказал Селден.
Венди кивнула, расширив от удивления глаза. Она было отступила, но прядь длинных волос Селдена зацепилась за ее очки. Венди мотнула головой и губами почти коснулась шеи Селдена.
– Извини… – пробормотала она, отпрянув. Очки сорвались и упали на пол.
Селден поднял их и подал Венди, покачав головой:
– Это я виноват. – Он откинул прядь волос. У Селдена Роуза никогда раньше не было таких волос. «Выпрямил он их, что ли?» – с любопытством подумала Венди.
Надев очки, она встретилась с Селденом взглядом.
В нем опять появилось это! Секс!
К счастью, двери лифта открылись и она вышла.
Венди шла по коридору, и сердце у нее неистово билось. Что же сейчас произошло? Что-то точно произошло, в этом она не сомневалась. И с Селденом Роузом! Нет, она и впрямь сходит с ума. Она взрослая женщина – президент «Парадор пикчерс», между прочим, – а ведет себя как школьница. Но это неотъемлемая часть существа женщины, и никто до конца не понимает этого. Сколько бы тебе ни было лет, несмотря на то что «пора бы уж знать», ты все равно можешь превратиться в хихикающую девчонку- подростка при встрече в трудную минуту с сексуальным мужчиной. Видимо, это связано с надеждой, предположила Венди.
С надеждой и присущей человеку верой в то, что можно вернуться назад и попробовать все начать сначала, думала она, входя в свой офис. И кто знает, не окажется ли для разнообразия попытка удачной?
7
Последние тридцать часов выглядели следующим образом:
Просыпаюсь и осознаю, что после осеннего показа прошло уже шестнадцать дней одиннадцать часов и тридцать две минуты. Подавляю рвотный позыв. Бегу в студию – волосы так и не вымыла, ну и наплевать. Хватаю такси, отпихнув зонтиком какого-то бизнесмена. Делаю ежеутренний звонок Нико. У той паника в голосе.
– В чем дело?
– В Питерах Пэнах[6], – спокойно отвечает Нико.
– В воротниках Питера Пэна[7]? – спрашиваю я.
– Нет, в нас. В женщинах, которые ведут себя, как Питер Пэн. Мы отказываемся взрослеть.
– Но мы управляем компаниями и растим детей, – возражаю я, хотя детей у меня нет, но есть служащие, что почти одно и то же.
– Мы по-прежнему хотим сбежать, – говорит Нико.
Интересно, о чем это она? Волнуюсь за Нико, но возможности разобраться в не совсем понятной проблеме нет, поскольку нам обеим звонят.
Утро. В унынии смотрю на ткани, купленные прошлым сентябрем в Париже в «Премьер визьон». О чем, спрашивается, я думала? Каждый второй модельер приобрел ткань с рисунком «под леопарда» – опять, – но для осени я этот узор не мыслила. Другие модельеры покупали еще фетр цвета лайма и розовую шерсть, но
