на его квартире никогда не бывал, а все переговоры с ним вел только в Штабе. Г. Адмиралов был очень удивлен этим обстоятельством и предчувствуя недоброе в этом свидании, решил тоже пойти, будто-бы по делу, на квартиру Доманова. Войдя туда, он увидал на столе обильную выпивку и закуску, а за столом, сидящих: Пох. Атамана и эсаула М. Р., который был уже «на большом взводе». Доманов удивился приходу г. Адмиралова, но не подав вида, встретил его любезно и просил раздеваться и откушать с ними блинков, которые в это время подавала его супруга, Мария Ивановна. Г. Адмиралов не заставил себя долго упрашивать, т. к. и пришел он с целью послушать их разговор, который мог окончиться не совсем благополучно, имея в виду вспыльчивый характер Пох. Атамана. Г. Адмиралов разделся и присел к столу. Пох, Атаман стал продолжать с Домановым прерваный разговор. Этот разговор шел уже в повышенном тоне о текущих событиях, происходивших в Казачьем стане. Доманов пытался переменить тему разговора, неподходящего в присутствии г. Адмиралова, но полк. С. В. Павлов продолжал говорить о том-же. Он решительным тоном говорил Доманову, чтобы тот прекратил тайные совещания с Раткэ и секретные разговоры с казаками. Тот оправдывался и говорил, что это неправда и он не ведет никаких тайных разговоров. Неожиданно, вмешался в разговор, уже совершенно опьяневший, эсаул М. Р.: «Сережа, ты не безпокойся, мы сделаем тебя генералом!», сказал он и стал хвалиться своими связями в Берлине, Пох. Атаман, возмущенный словами эсаул а Р., ответил ему: «А тебе я советую поменьше ездить в Берлин и возить туда всякие сплетни. Я, как-нибудь, обойдусь и без твоей протекции!»
После этих слов, Пох. Атаман вскочил из-за стола, взял фуражку и поспешно вышел из квартиры. За ним выбежали Доманов и г. Адмиралов. Во дворе они увидели, как Пох. Атаман, не оглядываясь, быстро пошел домой.
Затея Доманова отвлечь внимание Пох. Атамана от его коварных планов и успокоить, явно неудалась. Поэтому, он и не пригласил г. Адмиралова на блины, чтобы не было лишних свидетелей, а эсаула Р. он считал своим единомышленником и человеком, подходящим для всякой выпивки.
В Балино прожили около 3-х недель, но за это небольшое время Доманов и Раткэ наделали очень много ужасных дел. Незадолго до приезда Пох. Атамана, «эти друзья», Доманов и Раткэ, объявили сверх- комический приказ, но имевший глубокий смысл. Чтобы отвлечь внимание казаков от ужасного положения на фронте и чтобы скрыть свои тайные и коварные планы, Доманов и Раткэ отдали приказ казакам, произвести раздел земель, отобранных у украинского населения и приготовиться к весеннему севу. Этот приказ возмутил всех. Фронт явно приближался и нужно было думать не о посеве, а о благополучном выходе из злополучного села Балино, т. к. озлобленные жители села перешли на сторону большевиков и каждую ночь, делая набеги на село, убивали казаков.
Пох. Атаман, по приезде в село Балино, отменил этот нелепый приказ и отдал распоряжение выезжать из Балино в направлении на местечко Скалу и Городенко. В спешном порядке, казаки стали укладываться и выезжать в дорогу. Дорога была ужасная, вся разбита отступавшими военными немецкими частями, а уходить нужно было быстро, т. к. большевики старались перерезать дорогу отступавшим казакам.
Пох, Атаман поспешил вперед и все время с боевыми казачьими отрядами охранял отступавших от советских партизан и обиженных и озлобленных украинцев села Балино. Доманову Пох. Атаман приказал, незадерживаясь, выводить казаков из села в намеченный срок.
36-ть часов ехали, не сходя с машин и подвод. Ехали не по дороге, а прямо по пахоте. Машины застревали и немцы вытаскивали их тракторами. До Городенко ехали 2 дня. Доманов отдал приказ, по приезде в Городенко, отправить машины обратно в Балино для вывоза продуктов. Но машины после ужасной дороги были так разбиты, что без ремонта не могли идти обратно и это спасло автотранспорт от большевитского плена. Доманов и Раткэ, проводив большинство казаков из Балино, часть их задержали с собой в селе. Они принялись резать свиней, отобранных у украинцев и вытапливать жир для отправки в Берлин, не торопясь с выездом. В это время, большевики, имея от своих агентов точные сведения о выходе казаков из Балино, окружили село и близ лежавший район вместе с Домановым, Раткэ и оставшимися казаками.
Узнав о таком несчастии с казаками, происшедшем по вине Доманова и Раткэ, Пох. Атаман обратился к немецкому командованию, прося выручить казаков из беды. Немцы, немедленно, бросили сюда свои войска и аэропланы и только с их помощью казаки выбрались из окружения, причем были брошены обоз и продукты. Много казаков погибло в боях с большевиками при прорыве окружения и при переправе через реку в ледяной воде. Друзья Доманова провозгласили его «героем», выведшим казаков из окружения, тогда как спасли казаков немецкие части, брошенные сюда по просьбе Пох. Атамана.
Пробыв в Городенко 2 дня, вынуждены были поспешно двигаться далее через Станислав и Стрый опять на Львов, куда и прибыли в конце марта месяца.
Во Львове простояли 2 недели и выехали на Самбор, но пробыв здесь только один день, выехали в Фелыптин, куда прибыли 1-го апреля 1944-го года. Здесь прожили довольно долго. Казаки очень нуждались в отдыхе, питании и одежде, т. к. сильно измучились, находясь все время под ударами большевиков.
В Фельштине произошло печальное событие: застрелился переводчик и адъютант Пох. Атамана, С. И. Бэват. Он приехал в Казачий стан добровольцем из Чехии. Это был молодой человек, сын старого эмигранта, образованный, скромный, интересный, развитой, превосходно знающий все европейские языки. Он пользовался большой любовью со стороны всех окружавших. К сожалению, женился он на одной девушке, которая называла себя румынкой, но этому мало кто верил и все относились к ней подозрительно. Вскоре, после женитьбы у них стали появляться семейные недоразумения, которые и привели несчастного Бэвата к самоубийству.
В Фельштине отпраздновали также очень торжественно Пасху. Было организовано общее казачье разговенье и военный парад, который принимал Пох. Атаман, полк С.А.Павлов.
Из Фельштина выехали 19-го апреля опять в направлении на Сандомир, куда в начале мая прибыл Доманов с казаками, попавшими по его вине в окружение. Выбравшись из окружения, он двигался с казаками отдельно, догоняя Войсковой Штаб, В Сандомире была организована встреча казаков, из которых многих считали погибшими.
С этого времени, отношения между Пох. Атаманом и Домановым еще более ухудшились. К сожалению, имея мягкий характер, Пох. Атаман не любил применять крутых мер и это привело его к трагической развязке.
6-го мая старый эсаул, Гнутов, праздновал день своего Ангела. На имянины были приглашены особенно почитаемые лица с супругами и многие из чинов Войскового Штаба. В числе приглашенных были: Пох. Атаман, Доманов, г. Адмиралов, г. Д. и другие. Выпили очень много. Во время тостов, под влиянием винных паров, у многих развязались языки и стали много говорить, по русской пословице «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Адъютант и друг Доманова, эсаул Трофименко, принятый им на службу в Войсковой Штаб уже в Проскурово, поднялся и стал превозносить заслуги Доманова, как «героя», выведшаго казаков из окружения, не сказав, конечно, при этом, что попали они в окружение по его вине. Далее он стал беззастенчиво говорить, что только Доманов является верным другом и защитником казаков от ненужного пролития казачьей крови, как это делают другие, явно намекая на Пох. Атамана, который все время вел бои с большевиками. Все были возмущены речью Трофименко и стали ему возражать, но он с грубостью продолжал свою речь, пока, сидевшие около него, не усадили его.
В это время, г. Адмиралов, сидя рядом с Пох, Атаманом и Домановым, услыхал сильный и ожесточенный спор их о текущих событиях. г. Адмиралов просил их оставить этот спор, т. к. сейчас не время и не место сводить счеты, тем более под влиянием винных паров. Тогда, Пох. Атаман встал из-за стола и, в раздраженном состоянии, выбежал во двор. За ним следом вышел Доманов. Боясь, чтобы между ними не произошла драка, выбежал и г. Адмиралов, а потом и другие. Во дворе увидели такую картину. У колодца стоял Пох. Атаман и, держа Доманова за грудь, кричал: «Я знаю, что ты хочешь свалить меня и занять мое место, но тебе не удастся это. Я слишком крупная для тебя фигура!»
Их развели, и Пох. Атаман, оттолкнув Доманова, вошел в комнату, где еще сидели гости, взял фуражку и быстро пошел домой. Эта сцена показала, как далеко зашли между ними трения.
Но и после этого, Доманов не успокоился. Живя с Раткэ на одной квартире, он попрежнему разрабатывал свои коварные планы, как снять Пох. Атамана с должности, а самому занять его место.