флажковывать, нежели строить еще десяток дач на Лазурном Берегу.
Вскоре мы наверняка станем свидетелями нескольких столь же красивых и столь же бессмысленных марш-бросков — преимущественно с участием парламентариев. Чилингаров, хочу напомнить, единоросс — из самых заметных. Не говорю здесь о его полярнических заслугах — они бесспорны, но его агрессивно- гордый патриотизм самого подобострастного толка, громокипящий, не допускающий возражений, хорошо запомнился еще по олимпийскому скандалу 2002 года, когда дисквалифицировали наших лыжниц. Чилингаров наверняка не остановится на посещении полярного дна: расстановка флагов — дело трудоемкое, но, в сущности, нехитрое.
Такими бессмысленными (ибо смысла во внутренней политике России давно уже не просматривается), но эффектными, абстрактно-агрессивными, самодовольно-гордыми акциями мы и будем теперь заниматься — расставлять флаги и прочие метки на том, что либо принадлежит другим, либо не нужно никому. Нам не дадут решать судьбы мира — по крайней мере до тех пор, пока они опять не окажутся на волоске, как во время второй мировой: в таких ситуациях именно Россия остается последним шансом человечества и с присущей ей радикальной отвагой совершает требуемый подвиг. В стабильном мире нам обычно отводят третьи роли, и изменить это положение мы не в силах, ибо для изменений требуется как раз ненавистная нам рутинная работа с соблюдением скучных правил.
Вещные ценности
Сколько бы отдельные наши либералы ни повторяли, что Пиночет уничтожил пять тысяч человек ради экономического процветания десяти миллионов, сколько бы ни спорили юристы и историки о подсудности его действий, сама мысль о том, что на плечах у тебя пиджак диктатора, не греет. Есть у человека нормальная физиологическая брезгливость: костюм телезвезды еще можно надеть, даже пропотевший и потертый. Можно почувствовать себя Элвисом Пресли или Мадонной. Но вот ощущать себя Пиночетом люди не хотят. Одно дело — одобрять уничтожение пяти тысяч человек и законно избранного президента ради борьбы с коммунистической заразой. И совсем другое — примерять этот подвиг на себя. Вряд ли кому-то остро захотелось бы носить кепку Ленина или посасывать трубку Сталина.
Но у нас ничего подобного не было и никогда не будет. Почему? Самый простой ответ: потому, что родственники диктаторов (и просто властителей) у нас никогда не будут испытывать материальной нужды. Даже Галина Брежнева не смогла пропиться до нищеты. Меж тем старший сын Пиночета вынужден распродать отцовский гардероб именно потому, что личные пиночетовские счета до сих пор арестованы и весь его капитал, составляющий около 27 миллионов долларов, семье недоступен. У нас сроду не арестовывали имущество бывших вождей, не считая Берии, но ведь советские вожди не наживали и таких состояний. Даже брежневский клан, при всем пресловутом мздоимстве, сильно уступал Пиночету по части личного обогащения. И зачем было хапать людям, в чьем распоряжении и так была вся страна? Что до вождей постсоветских, не думаю, что их родственники когда-либо услышат запах нищеты.
Россия любит втаптывать в грязь свое прошлое, но даже плохих властителей обожествляет; единственное, чего она не прощает, — слабость, и потому Николай II со всей семьей пал от рук собственных подданных. А Ивана Грозного и Петра Первого почитали даже в советское время. То есть царь вполне мог быть хорошим даже и с марксистской точки зрения. Бояре, дворяне, клика царедворцев, светская чернь, даже и рядовая интеллигенция — этих могли проклинать, ненавидеть и всячески ущемлять в правах, но сам властитель сакрален, освящен традицией. Это отчетливее всего видно на примере Сталина: вокруг, конечно, была кровавая свора и ужасный культ, и каждому из сталинских палачей давно воздано по заслугам — не в жизни, так в памяти потомства. А о самом спорят до сих пор, и большинство сходится на том, что все он делал правильно.
Правитель всегда немного бог, и распродавать его костюмы — прямое кощунство. Хотя шинель неистового Виссарионовича, китель или трубка на любом мировом аукционе ушли бы за миллионы. Но нельзя: ведь это история нашей страны. Даже ботинок Хрущева. Даже ручка, которой Ельцин подписывал первые указы в свободной России. Если один молодой человек из «Наших» до сих пор бережет маечку с автографом Путина, как святыню, что уж говорить о футболке самого Путина, если она достанется кому- нибудь из вернейших! Продать такую вещь — все равно что продать Родину…
Впрочем, у нас это немыслимо еще и потому, что во всем мире футболка с автографом президента — обычный сувенир. А у нас — охранная грамота и ключ от любых дверей. Так будет и после 2008 года — попомните мое слово.
Беспутчность
В современной России не может быть ни путча, ни защитника свободы на танке, ни восторженной толпы под этим танком, ни поэта Евтушенко, читающего стихи про раненого лебедя свободы. Все намерения устроить у нас госпереворот под прикрытием массовки и назвать весь этот кордебалет бархатной революцией, кажется, рухнули.
Больше того, сегодня в России нет ни одного последовательного борца с властью, потому что у власти и так ничего не получится. У нас нет ни искренних патриотов, ни столь же искренних ненавистников Отечества. Ни государственников, ни анархистов. Идеи работают там, где в них верит большинство. Где слова не пустой звук. А в России в слова и идеи верит процентов пять населения, а остальные живут и действуют ровно так же, как и при Петре, и Иване, и неведомом истории царе Горохе.
Зачем было устраивать путч, не понимаю. Простояв, как идиот, два дня и три ночи под Белым домом в августе 1991 года в обществе десятка друзей и первой жены, давно склоняюсь к версии, что все ГКЧП было инспирировано Горбачевым или одобрено им. Действуйте, мол, а я как бы ни при чем. Получится — вознесетесь, не получится — пеняйте на себя. У них не получилось, но к чему было торопиться? Лет через десять все сделалось само.
И бархатную революцию в сегодняшней России тоже делать ни к чему: не нравится вам Путин? Он сам уйдет с облегчением. Не нравится система власти? Но где вы видели тут другую систему?
Мы всегда возвращаемся к более или менее щелястой империи, при которой власть рекрутирует самых противных для формирования национальной идеологии, а сама потихоньку грабит Отечество и не мешает лояльным людям заниматься тем же. Такое общество не очень производительно, не особенно комфортно, не способствует развитию интеллекта и гражданского сознания, но кому нужна вся эта экзотика, пока есть нефть и газ на экспорт?
Это, может, и к лучшему, что в России нет прогресса в западном его понимании. Запад движется. Но не исключено, что движется в пропасть. Мы стоим. Или ходим по кругу и будем так ходить, пока стоит мир.
