остряки) отвечала на вопросы читателей журнала «Юность». Тогда один юноша поинтересовался, нельзя ли все образование сделать телевизионным (это был потолок тогдашнего инновационного мышления). Можно, дорогой Вася, отвечала Галка Галкина в рубрике «Каков вопрос, таков ответ», но тогда аттестат зрелости тебе тоже покажут по телевизору.
Нынешняя инициатива Дмитрия Анатольевича один в один совпадает с тогдашними мечтаниями. Суды будут в интернете, и справедливость, которую вообще-то положено устанавливать в суде, — тоже в интернете. У меня зреет подспудное ощущение, что Дмитрию Анатольевичу гораздо приятнее было бы управлять некой виртуальной Россией, существующей где-то в виде пикселей.
Ему очень хотелось бы переместить всю страну в интернет и там ею рулить, и к этой виртуализации русского пространства, где давно уже виртуальны честь, совесть и перспективы, он всей душой стремится. В результате весь сегодняшний выбор российского жителя сводится к двум вариантам: либо вполне реальные сети, в которые ловит нас старшая половина тандема, либо виртуальная Сеть, в которую всем нам предложено переместиться в поисках инноваций, справедливости и смысла жизни.
Можно, разумеется, транслировать в Сети заседания Госдумы, но от этого она не станет парламентом. Можно сделать интерактивными заседания Совета министров, но характер принятия решений от этого не изменится. Можно всю страну обвешать видеокамерами и размещать в Сети подробный отчет обо всем происходящем, но это не решит ни одной проблемы и даже не сделает эти проблемы нагляднее, потому что и так все видно.
Напишите об этом кто-нибудь Дмитрию Анатольевичу в «Твиттере» или в ЖЖ.
Вон из Москвы!
Как ни парадоксально, наш человек сравнительно легко приспосабливается к холоду, поскольку от него и спастись проще: закутался во что-нибудь меховое, запер все двери, устроил берлогу и залег в спячку. От жары, напротив, не укрыться никуда, и в этом смысле она куда больше напоминает гнев Божий. Тень сомнительна — дает разницу максимум градусов на пять. Кондиционер дорог, дефицитен, ломается — уже сегодня в Москве остались одни напольные модели стоимостью от 50 тысяч. Ванна быстро нагревается, да и не поставишь же ванну в офис! Вдобавок бороться с холодом для русской традиции нормально.
Мы привыкли жить в холодной стране и даже гордимся этим, а что делать с жарой, понятия не имеем: ее внезапный избыток пугает. Привычка к плохому играет с русским человеком дурную шутку: холоду он радуется как подтверждению своей идентичности, а от жары ждет апокалипсиса. Холод этой зимы, долгой и трудной, ни у кого не вызывал прогнозов о конце света, но стоило Центральной России прогреться до 37 градусов, как на свет выпорхнуло сразу несколько версий о предстоящей Гибели Всерьез.
Первая: это все Мексиканский залив, поскольку вследствие катастрофы на скважине BP океан перестал испарять воду (отражать солнце, пропускать Гольфстрим etc.), а когда нефть по Атлантике разнесет окончательно, Землю постепенно выжжет на фиг. Вторая: согласно графику, построенному кем-то умным, периоды жары в российской истории совпадали с историческими катаклизмами. Что первично — тайна: то ли народ от жары впадал в депрессии и начинал устраивать репрессии, то ли, напротив, природа что-то такое предчувствует, но в начале Большого террора и в год снятия Хрущева в самом деле было аномально жаркое лето.
Сейчас у нас политическое послабление (не знаю уж, с чем сравнивать, чтобы эта затхлость выглядела глотком свежего воздуха), а потому скоро народ разболтается и устроит бучу, скорее всего, межнациональную. Третья: согласно древнекитайскому поверью, когда во главе страны стоит правильный правитель, то при нем и погода правильная, а когда власть получена не по чину, природа выходит из-под контроля. Все эти версии, сами понимаете, представляются мне антинаучными, но это не значит, что у меня нет своей, еще более шарлатанской.
Мне представляется, что природа прибегает к последнему способу заставить Россию осваивать территории Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера. Обратите внимание: жара обрушилась главным образом на юг и европейскую часть, то есть на самые населенные и освоенные регионы. А в областях традиционно континентального климата — скажем, в Сибири — лето остается в рамках: везде надежные +25. В Инте +11, в Кемерове +13, в Норильске +15 — дыши не хочу. Прослеживается странная зависимость: чем город населеннее, тем он жарче.
Сужу по «Яндексу», а он, может, знает не все, но в большинстве крупных городов той же Сибири или Дальнего Востока температура градусов на пять выше, чем в окрестностях. И если население хочет нормально пересидеть сковородчатые июль и август, оно должно устремиться в сельскую местность, не говоря уж о благословенных районах вечной мерзлоты. Если россияне не хотят сами осваивать свою территорию, безрассудно скапливаясь в пяти главных мегаполисах и оставляя прочую землю в запустении, природа сама перераспределит нас, сделав Москву, Петербург и прочую Европу непригодными для проживания.
Право на детство
Согласно этим поправкам насилием будут считаться шлепок и подзатыльник. А кто шлепнет или просто пригрозит — за таким по первому детскому звонку приезжает полицейская машина, и в 24 часа вы можете лишиться родительских прав. Если ребенок не возражает…
Закон этот удручает меня не с содержательной, а с формальной стороны. Сам я детей не бью, а если бы и попробовал, жена врезала бы мне так, что ее лишили бы супружеских прав по любому законодательству. Но когда мне это запрещают официально, возникает желание нарушить закон хотя бы в знак протеста. Вообще в связи с ювенальной юстицией я все чаще вспоминаю слова Честертона в одном из его газетных эссе: «Запрещая себе приказывать детям, мы лишаем их права на детство».
В самом деле, ребенок, которому все разрешено, с огромной степенью вероятности вырастет скотиной или по крайней мере скучным малым: мир детства потому так и сказочен, что существует под страшным напором внешних сил, героически противостоит им. Ослабляя градус этого противостояния, мы детям, мягко говоря, не помогаем. Родители должны обладать в глазах дитяти непререкаемым авторитетом, если, конечно, не валяются по канавам. И если ребенок вдруг уравнивается с нами в правах благодаря ювенальной юстиции: Ювенальная юстиция, нет слов, хорошая вещь, особенно в нашей стране, где к закону относятся пофигистически. Но если эта юстиция делает ребенка полноправным юридическим лицом, нет никаких гарантий, что юриспруденция не захватит в ту же секунду все предоставленное ей пространство.
Только представьте: «Съешь кашу!» — «Не буду» — «Мать старалась, варила…» — «Это шантаж, ст. 163» — «Смотри, как заговорил! Вот я тебе сейчас…» — «Угроза, ст. 119, угроза причинением тяжкого телесного…» — «Какая ты все-таки свинья!» — «Оскорбление, ст. 130»…
Сфера родительско-детских отношений в России могла бы стать темой отдельного исследования, но формализация этих отношений, перевод их в сферу чистой юриспруденции вряд ли послужит смягчению нравов. Потому что — и тут, кстати, президент Медведев со своей правовой утопией серьезно ошибается —
