Лынгун скромно закивал.
– Ты понимаешь? – спросил Игорь. – Они его просто отбраковали. Гения, который перевернул все наши критерии. Он мог спасти всех этих детей, один. Но они бросили его.
– А как бы он их спас?
– Господи, увез бы на своей лейке.
– А где она?
– Я не знаю, где он ее держал. Ыускун? – обратился Игорь к Лынгуну.
– Сырдык. Аус кырт.
– А дубу дубу рас?
– Буртахтан.
– Она была у них в подсобке, в детдоме, – перевел Игорь.
– Игорь! – простонала Катька. – Что же мы ее не взяли! Мы могли бы спасти еще двадцать человек!
– Вряд ли, – сказал Игорь. – Ее же надо активизировать.
– Так он и активизировал бы!
– Ну, теперь поздно. И знаешь, Катя, – сказал он непривычно резко, – я все чаще думаю, что не стоило. Кого спасли, того спасли, а остальным, значит, не надо. Кракатук не фраер.
– Но дети-то чем виноваты?!
– Это они его не пускали в автобус, – сказал Игорь. – И воспитатели, и они. Они очень мучили его, Кать.
– Что же он нам не сказал! Как он мог… нарисовал бы хоть…
– Ладно, – сказал Игорь и посмотрел на часы. – Вообще пора. Отойди, я ее вынесу. Хотя вообще-то хорошо бы, если бы кто-то из мужчин помог. Она уже очень тяжелая и с каждой секундой тяжелеет.
– Ну давай, – просто сказал дядя Боря.
– Это дядя Боря, мастер на все руки, – сказала Катька. Она все еще не могла прийти в себя. Если бы она не схватила в охапку Лынгуна, он бы нашел способ догнать детдомовских и всех их вывезти на Альфу… Конечно, они сами оттолкнули его, но какой спрос с детей, да еще детдомовских! Кто имеет право их судить! Теперь они ехали неведомо куда по Брянской области на своем автобусе, а лейка так и сгниет в подсобке под Брянском! Ведь эта лейка может выдержать двадцать человек – неужели на Земле не найдется столько достойных? И какая это глупость, что действия эвакуаторов на земле так плохо скоординированы, – они даже не знают друг о друге! Конечно, это тонкий ход – посылать дауна для отбора милосердных… Но что этот даун даже не говорит по-русски… Могли бы дать ему хоть переводчика!
– Да не угрызайся, Кать, – сказал Игорь, как всегда, обо всем догадавшись. – Он в принципе понимает язык, а что не говорит, так ведь эвакуатор, по-хорошему, и не должен говорить. В идеале надо отбирать тех, кто и так понимает.
– Это очень жестоко, Игорь! Очень жестоко!
– У вас тут все жестоко, Катя. Посмотришь – и того жалко, и этого. Всех надо брать. А они убийцы, понимаешь? Они беспомощного больного ребенка не пустили в автобус. И виноваты в этом все, без разбору.
– Среди них тоже есть больные, Игорь.
– Ну, может, и спасутся, – сказал Игорь. – Повезли же их куда-то…
– Турук, – подал голос Лынгун. – Куругач.
– Что он сказал? – вскинулась Катька.
– Он сказал, что вряд ли спасутся, – объяснил Игорь, потупившись.
– Да, кстати, – вспомнила Катька. – Он-то знает, что у вас там объявлена тревога?
– Ды, – кивнул Лынгун. Он, кажется, действительно все понимал.
– А почему – не знает?
– Ны, – покачал головой вундеркинд.
– Черт возьми, – неожиданно заорал наш муж Сереженька с такой злобой, что Подуша немедленно разревелась. – Что тут вообще происходит?
– Спокойно, Сережа, – тихо ответил Игорь. – Происходит эвакуация.
– Куда?
– На другую планету.
– А меня кто-нибудь спросил?! – взвыл Сереженька. – Меня предупредил кто-нибудь?
– Ты что, не сказала ему? – не понял Игорь.
– Я сказала, что мы просто уезжаем и что все объясню потом.
– Слышь, Сереж, – вступил дядя Боря. – Тут дело такое. Мы на планету летим, хорошую. Здесь просто опасно, мы там пересидим и потом вернемся. Если захотим.
– Да я, может, против! – кричал Сережа. – Что за шарлатанство! Какая еще другая планета, я
