ладошку и поняла — это она.
— Привет! — закричала Светка, когда между нами осталось метров шесть.
— Привет! — откликнулась я.
— Ты все-таки вырвалась! — Светка сделала еще несколько шагов, и вот мы уже обнимаемся и целуемся с ней.
— Вырвалась? — удивилась я. — Ты думала, что я тебя не встречу?
— Ты же человек занятой, — усмехнулась Светка. — Начальник. Кто тебя знает. Может, сидишь в своем банке до полуночи.
— Иногда сижу, — призналась я, берясь за ручку ее сумки на колесиках. — Но не всегда. У тебя есть еще какие-то вещи? Надо ждать багаж?
— Нет, — мотнула головой Светка. — Это все.
— Отлично. — И мы направились к выходу.
— Представляешь, — Светка взмахнула руками, — со мной рядом сидела... — и принялась трещать о тетке, всю дорогу донимавшей ее разговорами.
Я шла рядом, слушала, поддакивала и украдкой рассматривала ее. Светку было не узнать. Нет, конечно, пластической операции она не делала, стиль прически не поменяла, да и одета была привычно: джинсы, свитер. Но изменилась. Я никак не могла уловить, в чем именно. И только когда мы уже подходили к выходу из здания, я вдруг сообразила. Ну как же! Светка поправилась. А вернее будет сказать, потолстела. Учитывая, что всю жизнь она отличалась изрядной худобой, это было странно. Или жизнь на всех так влияет в благополучной Германии? И может, поэтому она усадила себя на диету?
— Ты поправилась, — невпопад сказала я.
Невпопад — потому что в этот момент Светка вещала о дурацких правилах досмотра в немецких аэропортах.
Она осеклась, сказала: «Э-э...» — и отвела глаза.
— Что? — Я резко остановилась.
— Ну... — протянула Светка.
Я молчала. У меня просто кончились слова.
— Я беременна. — Светка со вздохом сообщила то, о чем я догадалась уже сама.
— Да ты что! — воскликнула я. — Здорово!
— Правда? — Светка недоверчиво смотрела на меня.
— Конечно. — Я опять взялась за сумку. — Как это ты решилась?
— Не помню, — призналась она.
Мы прошли через стеклянные двери. Я махнула рукой в сторону стоянки такси:
— Туда.
— Не помню, — продолжала Светка. — По-моему, я просто проснулась однажды утром и подумала: а не рискнуть ли мне?
— И?.. — Я высматривала диспетчера.
— И рискнула.
— Пошла в банк спермы? — У Светки не было постоянного бойфренда.
— Нет. — Светка смутилась.
— Что такое? — В изумлении я глядела на нее.
Похоже, что-то от меня ускользнуло.
— У меня есть... — начала Светка.
— Так! — заорал парень в желтом жилете, выскочивший как черт из табакерки, у меня из-за спины. — Вам нужна машина!
— Да, — хором ответили мы.
— Счас будет, — пообещал он и принялся энергично махать руками.
— У меня есть парень, — сказала Светка, когда мы, удобно устроившись в бежевой «Волге», удалялись от Шереметьева.
— Точнее, не парень... — Она задумчиво посмотрела в окно. — Ему уже сорок четыре...
— Он кто?
— Мой редактор.
— Женат?
— Почему сразу женат? — вскинулась Светка.
— Потому что ему уже сорок четыре.
— Он был женат, — нехотя призналась она.
— И больше жениться не желает, — усмехнулась я.
— Просто противно иногда бывает, — проскрипела Светка, — как точно ты все знаешь.
— Да ладно, — рассмеялась я. — Ты разве замуж хочешь?
— Нет, — улыбнулась Светка.
— Вот и я о том же.
— Я хочу ребенка.
— Молодец.
— Ты правда так думаешь? — Светка бросила на меня удивленный взгляд.
— Конечно. Вы все из меня вечно какого-то монстра делаете. Как будто мне чужды человеческие чувства.
— Но ты же всегда кричишь, что брак себя изжил и вообще любви нет...
— Вот насчет любви, — перебила я Светку, — я никогда ничего подобного не говорила, а что касается брака — ты тоже срывала шарфики с шеи и лезла на баррикады, чтобы оттуда провозгласить: брака больше нет! Не так, скажешь, было?
— Было, — согласилась Светка, — а сейчас я что-то дала слабину. Вроде головой все то же самое думаю, а внутри какие-то странные желания побулькивают. Веришь, нет — я бы сейчас выскочила замуж, если бы он предложил.
— Это все гормоны, — рассмеялась я. — Как, кстати, ты себя чувствуешь? И тоже кстати, почему ничего не рассказывала?
— Хорошо чувствую, — ответила Светка, опять уставившись в окно. — Не говорила, потому что боялась сглазить... Слушай, обалдеть, сколько у вас тут всего понастроили! Надо бы об этом написать.
— Так ты здесь по делу? — спросила я. — В командировке?
— По делу. — Светка повернулась ко мне. — Но не в командировке.
— А что за дело-то?
— Маруся. — Светка сжала губы и нахмурилась.
Я так и знала.
— Партия переходит в эндшпиль, и играть ее буду я! — возвестила Светка, когда, добравшись домой, мы затащили ее вещи и устроились на кухне поужинать.
«Покровские ворота». Любимый Светкин фильм. Я спрятала усмешку и пожала плечами:
— Есть одна загвоздка. Для шахматной партии нужны двое. С кем собралась играть? С Петюней? Так он в Новосибирске.
— Но ведь что-то делать надо. — Светка сдвинула брови. — Где вот Маруся? Что с ней? Нельзя же сиднем сидеть.
Я ее понимала. Меня тоже колотило от тревожных предчувствий. Однако эмоция — не всегда толковый советник.
— Отсюда ничего не сделать. — Я выставила на стол чашки. — Мы же не поедем в Новосибирск...
— Почему? — перебила Светка. — Три часа на самолете — и всего делов.
Да не в том проблема, — отмахнулась я и полезла в холодильник за овощами и холодным мясом. — Ну представь себе: примчимся туда, и что мы там будем делать? Бегать по городу и орать: «Машка, ау!»? Мы ведь ничего о ее жизни не знаем. Кто у нее знакомые? В каких отношениях она с ними? Где бывала, кроме дома?
— Разве она ничего тебе не рассказывала? — Светка отщипнула кусок батона, сунула в рот.
— Наверное, рассказывала. — Я задумалась. — Даже скорее всего, рассказывала. Вот только слушать
