— Дела, — ответил он.
— Дела? — Она обвела взглядом поля, посреди которых они стояли. — Здесь? Какие здесь могут быть дела?
Муж улыбнулся.
— Тебе зачем знать? — опять спросил он.
«Черт, да что ж это такое!» — разозлилась Яна.
— Послушай, Вересов, — процедила она, — так не пойдет. Ты пропал куда-то, не сказав ни слова…
— Я написал, — перебил он ее.
— Что?
— Я написал тебе на твою почту на Рамблере.
— Ты написал мне на мою почту на Рамблере? — медленно проговорила Яна, не сводя с него глаз.
— Ну да.
— Когда?
— В понедельник. Ты что, не читала?
В понедельник. В день, когда он не пришел ночевать. Четыре дня назад. И все четыре дня в ее заброшенном ящике на Рамблере болталось его сообщение. Что, что он там написал?
— Что ты написал? — спросила Яна.
Он пожал плечами и отвел глаза:
— Что уеду на несколько дней, что телефон, видимо, не будет принимать, в общем, вот…
— Я почти не пользуюсь Рамблером, — сказала Яна.
— Я не знал.
— Мог позвонить.
— Мог, — согласился он, — но не стал.
— Почему?
— Не знаю.
Не захотел объяснять, что к чему, поняла Яна.
— Послушай, — сказал муж, бросив взгляд на наручные часы. — Мне пора ехать.
— Куда?
— Я же сказал: в город.
— А потом сюда вернешься?
— Да.
— И когда домой?
— Я не знаю, — вздохнув, ответил муж. — Вот поверь, сейчас не могу сказать.
— А когда скажешь?
— Это зависит…
— От чего? — напирала Яна.
— От того, как все пойдет…
— Хватит! — взорвалась Яна. — Что за бред?! Ты можешь толком объяснить, что за дела, куда они должны пойти и когда ты явишься домой?
Лицо мужа застыло. Он отступил на шаг, быстро провел правой рукой по волосам. На секунду закрыл глаза, потом вновь посмотрел на Яну, но уже не в глаза, а куда-то на подбородок, и тихо сказал:
— Тебе всегда было абсолютно все равно, чем, где и как я занят. Я привык к тому, что тебе не нужны мои рассказы и объяснения. Поэтому я не понимаю, что тебе от меня сейчас нужно.
«Я хочу знать все! — подумала Яна. — Все!» И поняла, что это невозможно, потому что все — это весь Вересов со всеми его мыслями и занятиями за последние пятнадцать лет.
— Нам надо поговорить, — сказала она.
— Ладно, — тускло отозвался муж, открывая дверцу.
— Я поеду за тобой, — сказала Яна.
— Нет, — он покачал головой, — не стоит. У меня не на пять минут дела.
«Да мне плевать на твои дела!» Яна сделала вдох и задержала дыхание. Надо удержать это в себе, нельзя дать этому выплеснуться. Иначе получится базар.
— Хорошо, — проговорила она. — Когда ты освободишься?
Он задумался.
— Часам к двум наверняка буду свободен.
— Идет, — кивнула Яна. — Где?
Вновь секундное колебание.
— Давай где-нибудь в городе, — предложил муж.
Так она и предполагала. Побоится разговаривать дома. Не его территория.
— Хорошо, — сказала Яна. — Где в городе?
— Выбирай сама.
Так, сейчас бегом на работу, засветиться и доложить шефу, что отбудет на пару часов. Значит, встречаться нужно где-нибудь поблизости от офиса. Заодно и пообедать…
— «Штолле» на Большой Конюшенной?
Муж кивнул в знак согласия.
— В два? — уточнила она.
— Да. Если буду задерживаться, позвоню. Ладно, извини, — он сел в машину, — уже опоздал, — и хлопнул дверцей.
«Шкода» рванула с места и в мгновение ока скрылась за поворотом. Яна переступила с ноги на ногу, зачем-то одернула блузку и повертела браслет на правой руке. Вот он и нашелся. И что она по этому поводу чувствует?
Для начала недоумение. Что он делал на даче все эти дни? Может, не полениться и проехать туда? Стоп, у нее же нет ключей, значит, ей удастся только заглянуть в окна, не более того. И что она там увидит? Комнаты, заполненные хламом? Ради этого пылить еще три километра? Увольте. Пусть сам объясняет, чем он тут занимался.
И еще. Как-то странно их разговор разворачивался. Не в смысле того, что было сказано, а в смысле — как. Вересов явно не чувствовал себя виноватым. Даже как будто немного наезжал на нее. В его особой, вересовской манере. На какую-то долю секунды Яна пожалела о том, что примчалась сюда. Догоняющий всегда предстает в невыгодном свете, какую бы цель он ни преследовал.
Яна мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Пора возвращаться на работу. А может, ну ее? Она села в машину, взяла мобильник и набрала номер приемной.
— Привет, Алина, — сказала она, услышав в трубке знакомый голос. — Шеф у себя? Соединишь? Спасибо.
Генеральный выслушал ее, посапывая и шурша в телефон какими-то бумажками.
— Конечно, конечно, — прогундосил он. — О чем речь! Идите, куда вам надо. Хоть на весь день. Неделька вам нелегкая выпала, да?
«О чем это он? — подумала Яна, благодаря генерального за доброту и понимание и прощаясь с ним. — О приезде Рыбкина и Свирского или об Артемовой супруге?» Черт, Артем. Она совсем забыла о нем. С ним тоже придется беседовать. Но это потом. У нее еще будет время собраться с мыслями. А пока муж. «Объелся груш», — вспомнила она Маринкину присказку. Вспомнила и почувствовала, как знакомое с детства раздражение на сестру заполняет все ее существо.
Ждет ведь, когда Яна объявится и расскажет обо всем в деталях. А если не дождется, то стесняться не будет — придет сама и вытрясет из нее всю правду. И нечего даже стараться скрыть какие-нибудь детали — бесполезно. Все, что Яна недоскажет, Маринка додумает сама. И ни на гран не ошибется. Потому что они — близняшки. И Маринка ее чувствует каждой клеточкой своего тела. Непонятно только одно — почему Яна так же остро не чувствует Маринку?
«Все, все! — вскинулась Яна. — Не думать!» Откинулась на спинку сиденья, помассировала лоб, как будто разгоняя лишние мысли. Она всегда так делала, когда в голову закрадывались крамольные мысли об
