мгновение ока. Он вылетел со своими вещичками через час после моего пробуждения, бурча под нос нечто возмущенное в адрес девушек, которые ничего не смыслят в жизни. Может, это и в самом деле так? Может, нужно умерить свои претензии? Но ведь это не происходит так просто – подумал и изменил.
А пока расклад был такой: я, стиснув зубы, сижу в напряжении, а девчонки оживленно вертят в руках фотографию Максима и щебечут о том, как я развернусь в битве за нового замдира.
– Я тебя уверяю, – вещает Галка, – у Лельки есть несомненные шансы.
– Шансы есть всегда, – миролюбиво замечает Жаннета. – Но у вас слишком сильная конкуренция. Лельке нужно применить нечто особенное, чтобы выделиться из массы.
– А мы подстелим ей соломки, – подумав, отвечает Галка. – Сыграем королеву. Ты же знаешь, как это бывает.
– Можно, – соглашается Жаннета. – Главное не переборщить.
Они ничего не знают. Им по сей день ничего не известно о том моем провале. Жаннете я тогда сказала, что охладела к «объекту». Подозрения это у нее не вызвало – мой непостоянный характер был ей известен.
– Ну и здорово, – сказала тогда она, – все равно он ничего особенного собой не представлял, я тебе сразу сказала.
Пусть лучше думает так, решила тогда я. Жанку было несложно водить за нос, она была слишком сосредоточена на собственной персоне, чтобы углубляться в детали чужих влюбленностей. А я ведь еще долго переживала. Завидовала пухлой Наталье. Вспоминала его синие глаза, глубокий голос. Посчитала тогда себя неудачницей. Все как-то сразу стало пресно. Потом, правда, прошло. К моменту, когда мы познакомились с Галкой, тот случай канул в прошлое, воспоминания о нем царапали мою душу, но поводов рассказывать об этом не было. Галка поэтому тоже ничего не знала. Иногда я думала: а что, собственно, такого случилось? Почему сейчас-то не рассказать об этом. Можно добавить кое-каких несуществующих, но смешных деталей, озвучить парочку юморных мыслей, которые якобы пришли мне в голову в тот момент, – и получится отличный прикол, которым можно развлекать знакомых на вечеринках. Ведь часто ничего не нужно придумывать, просто взять из жизни и взглянуть на произошедшее под другим углом – вот вам и готова история, только пальчики оближешь. Но моя история в юморную так и не превратилась. Я интуитивно чувствовала, что не получится у меня придать ей статус уморительного случая, что я сорвусь, собьюсь на истеричные всхлипы. В общем, я ее похоронила. Вернее, считала, что похоронила. До вчерашнего дня.
– Нет, девчонки, – решительно вмешиваюсь я в их щебетанье, – не буду, даже не забивайте себе этим голову.
– Но почему?! – искренне удивляются они, уставившись на меня во все глаза.
– Потому что, – хмуро отвечаю я.
Галка смотрит на меня с жалостью. Черт, я так и знала – мне от них не отвязаться, что я им ни скажи. Надо что-то срочно придумывать…
Глава 4
– У меня есть кое-кто в плане, – «рожаю» я к следующим нашим посиделкам.
Полагая, что аргумент достаточно серьезный, чтобы подруги отстали от меня. Однако Галка небрежно отмахивается от моей реплики и продолжает талдычить:
– Жаннуль, представляешь, наш замдир оказался крепким орешком.
– В смысле как Брюс Виллис? – уточняет помешанная на кино Жаннета.
– В смысле не идет на близкие контакты, – поясняет Галка, заваривая кофе.
– Всего ж неделя прошла, – пожимает плечами неторопливая Жаннета, – чего вы хотите?
– Все равно, – не соглашается Галка. – Трудный объект. – И они обе смотрят на меня с сочувствием.
– Э-эй! – щелкаю я перед их носами пальцами. – Вы что-, не поняли? У меня есть свои планы. Кое-кто на примете. Так что мне не до вашего «объекта».
– Ага, – ворчит Галка, – так мы тебе и поверили. Просто ты не хочешь лишний раз пальцем пошевелить. Твоя лень, милая моя, давно всем известна.
– Вот именно, – поддакивает Жаннета, – ты бы придумала что-нибудь более правдоподобное. Нашла кого дурить.
Может, их проймет, если я объявлю себя лесбиянкой? Хотя сомневаюсь…
А замдира в нашем офисе действительно объявили неподдающимся. Не поддающимся женским чарам. Причем чарам разнообразным и в некоторых отдельных случаях очень изощренным. Он как будто ничего не замечал. Держался вежливо, но отчужденно. Комплиментов на посторонние темы, как то: внешний вид и чудесные или расчудесные личные качества окружающих дам – не делал. Единственное, что позволил себе за эту неделю, это похвалить Вику за ее сметливость и быстроту компьютерной верстки да заметить, как компетентна наша главбужка, и высказать ей по этому поводу свое одобрение. Не густо, верно? Нет, я сама не интересовалась этим. Наоборот, старалась держаться подальше от приемной, чтобы, не дай бог, лишний раз на него не наткнуться. Но в нашей конторе совершенно не обязательно проявлять особый интерес к чему бы то ни было – даже если ты запрешься в своем кабинете и не будешь сутками из него выходить, тебе все равно все будет известно. А иначе на что нам Вика и Галка?
Но право же, странные они все. Замдир просто нормальный мужик, переживший недавно семейный стресс. Не дамский угодник. Потому и не бросается на всех подряд. Он всегда таким был. То есть я хочу сказать, я никогда его дамским угодником и не считала. Он не был похож на донжуана. В те далекие студенческие годы – тоже. Приятно было, что мои тогдашние догадки на его счет оказались правильными.
– Вот вы странные, – повторяю я уже Галке, – с чего вы решили, что он будет кидаться на каждую, кто нацепит на себя короткую юбку или выкрасит волосы в бешено-красный или интригующе зеленый?
– Лучше бы бросался, – задумчиво отвечает она, – тогда все было бы проще.
