Резко зазвонил телефон. Раскрыв сумочку и достав мобильник, она нажала кнопку соединения.
– Привет… Нет… Да, он послал меня… Что делать?! Откуда я знаю! Может, ты подскажешь. Ты же такой умный… Конечно, я понимаю… Между прочим, это ты оставил нас без гроша, а теперь подкладываешь меня под всех подряд… Да, само собой, – в ее голосе появились язвительные нотки, – ты заботишься о моем будущем. На то ты и отец!
Не попрощавшись, она отключилась. Кинула телефон подальше. Он снова зазвонил. Но Дина даже не сделала попытки дотянуться до него. И когда мобильное устройство наконец замолкло, окончательно разрядившись, она облегченно вздохнула…
Обвела взглядом скромную комнату отеля, которую ей пришлось занять. Ей! Привыкшей к комфорту!
Обида закралась в сердце при мысли, на что приходится идти ради спасения собственной семьи…
Как он мог так поступить с ней? Ее отец? Ведь должна же быть у него хоть какая-нибудь доля ответственности перед близкими? Похоже, что нет… Папа заставлял ее выйти замуж за их общего шефа Арчи Коэна. Они оба работали у него в издательстве – и отец, и она. Отец – в финансовом отделе, Дина – техническим редактором. Разумеется, отца привлекал тот факт, что Арчи был богат и казался выгодным женихом. Но если бы только это… Дело было гораздо хуже. Гораздо безысходнее для Дины. Как она поняла, отец, проигравшись в казино, растратил не принадлежавшие ему деньги. Очень крупную сумму. И теперь просил дочь спасти его репутацию. Он надеялся, что родственнику Коэн простит и не станет предавать дело огласке.
И неважно, что Арчи был женат.
Отец Дины не знал преград. «Ерунда, – втолковывал он дочери, – развести его не составит большого труда. Ты главное заставь его влюбиться в себя. А там будет видно…».
Будет видно!
Дина усмехнулась. Ее дорогой папочка, который должен заботиться о ней, хочет выдать ее замуж, чтобы спасти собственную дрожащую шкурку. Ведь не станет же зять подавать в суд на своего дорогого родственника.
Конечно, семья не бедствовала, у них были деньги. Но их было недостаточно, чтобы покрыть растрату. Отец пытался что-то предпринять, но у него ничего не выходило.
Он решил, что заставить Дину выйти замуж за шефа компании, которую он фактически обокрал, – очень удачный выход. И ему было абсолютно наплевать на то, что его дочь любила совершенно другого мужчину, не такого богатого, как Арчи Коэн, но зато более близкого ее сердцу. И ей пришлось лавировать между ними, как ни противно было это ее душе.
Конечно, Арчи нравился ей, и когда она была с ним, то казалось, что, возможно, она любит его. Однако стоило другому мужчине, тому самому, который точно приворожил ее, заявить о себе, как она уже готова была бежать за ним на край света, лишь бы быть с ним, наслаждаться его обществом…
Дина не хотела разбираться в себе. С детства она не любила психоаналитиков и все, что было с ними связано. Поэтому принимала себя такой, какая есть. Поддаваясь порывам быстро меняющегося настроения, она, словно лихой капитан, ведущий фрегат во время шторма, искала ту бухту, где успокоится ее сердце…
Возможно, надо было воспротивиться, сбросить отцовское иго и заявить о себе, как о личности, у которой тоже есть свое мнение. Однако Дина не решалась. Она все еще была во власти детских воспоминаний, где безраздельно царил отец, не терпящий возражений…
И то, чем ей приходилось заниматься, подчиняясь ему, порой повергало ее в такую тоску, из которой, как ей казалось, нет выхода. Она злилась, срывалась на окружающих и хотела лишь одного: чтобы все это пришло к какому-нибудь логическому завершению.
Если ей суждено выйти замуж за Арчи, она сделает это. Хоть и не любит его так сильно, как хотелось бы. Если же Коэн порвет с ней, то это будет самый счастливый день в ее жизни, потому что тогда она сможет жить так, как ей вздумается, и отцу не в чем будет упрекнуть ее.
Казалось бы, нет ничего проще, чем послать своего отца куда подальше и вдохнуть полной грудью воздух свободы. Однако что-то удерживало ее от этого шага. Возможно, детский, живущий в подсознании страх перед его гневом. А может быть, просто какая-то отрешенность, мешающая здраво рассуждать, позволяющая покоряться судьбе, которая на поверку и не являлась судьбой, лишь желанием ее отца поправить финансовое положение за чужой счет…
Вздохнув, она поднялась и подошла к окну. День был в самом разгаре, и солнце нещадно слепило глаза. Дина зажмурилась, задернула шторы. Вернулась в комнату, погрузившуюся в легкий полумрак. Взяла дистанционное управление и включила телевизор. Выключила его.
Что она здесь делает?
Ведь она не нужна Арчи.
Так что ей мешает собраться и поехать к тому, к кому по-настоящему тянулось ее сердце?
Быстро собравшись, она спустилась вниз и покинула отель. Когда автомобиль Дины пересек границу города, девушка почувствовала несказанное облегчение.
Вперед! Вперед!
К любимому…
Хоть ненадолго прижаться к его груди. Почувствовать его тепло…
Она с грустью подумала о том, как долго они еще смогут держать их отношения в тайне. Однако понимала, что если отец узнает, он сделает все, лишь бы помешать им быть вместе. Дина была уверена, что он даже не побрезгует шантажом.
Наверное, если бы она была более смелой, то давно скрылась бы, уехала, куда глаза глядят. Благо, есть профессия, которая вполне может ее прокормить. Но мама удерживала ее. Нежная, недалекая мама. Которая любила ее. И любила отца. И продолжала жить в неведении, всем довольная и искренне уверенная, что ее супруг – один из самых достойных членов общества…
7
Бренда спешила домой. Карман согревали первые чаевые. И она не удержалась, чтобы не забежать в супермаркет и не купить пирожных.
Миссис Мартинес была так добра к ней, что девушка стремилась хоть как-то ее отблагодарить.
Но Анита отказалась пить чай в одиночестве. И заставила Бренду остаться, чтобы составить ей компанию. Джош весело играл у их ног, возя по ковру блестевший свежей краской паровозик.
– Вы совсем его избалуете, – покачала головой Бренда, наблюдая за сыном.
– Да неужто? – удивилась Анита. – Ты только посмотри, с какой радостью он играет, какой он любознательный. Сегодня собрал из конструктора дом.
Она степенно поднялась из-за стола, прошла к стеллажу и показала Бренде бесформенную коробку, собранную из разноцветных деталей.
– Настоящий шедевр, – рассмеялась Бренда.
– Вот и я о том же, – кивнула хозяйка. – Ну как можно было не поощрить такого способного мальчугана?
Они сидели и разговаривали. И Бренда не заметила, как за расспросами миссис Мартинес о ее новой работе, за рассказами хозяйки дома о своей жизни наступила ночь. Лишь увидев, что Джош уснул на ковре, рядом со своей новой игрушкой, Бренда встрепенулась и поспешила попрощаться с Анитой…
День тянулся за днем. Бренда постепенно привыкла к работе, выполняла ее с удовольствием и с удовлетворением находила чаевые на кровати, оставленные постояльцами отеля для нее.
Патрик Роули посматривал на нее с одобрением, видя, что жильцы его гостиницы довольны качеством обслуживания, и уже подумывал о том, чтобы повысить Бренду до должности портье.
Он был уже достаточно стар. И хоть любил проводить время за стойкой, начинал чувствовать усталость. Да и миссис Роули настаивала на том, чтобы он наконец угомонился и перестал сам работать…
Бренда всегда была весела. Каждый раз у нее находилась улыбка для всех. И ее бодрое настроение заражало окружающих какой-то беспричинной радостью, заставляло лучше и быстрее работать, чувствовать необычайный прилив сил.
Она быстро нашла общий язык со всем персоналом отеля. Со многими подружилась. И хоть никому не рассказывала о своем прошлом, но всем казалось, что они знают ее чуть ли не с самого детства…
