ногами, нежно теребил пальцами ее сосок.
Преисполненная благодарности за те минуты наслаждения, что он подарил ей, Джулия шептала Майклу ласковые слова. Он тоже не остался в долгу. Он нежно целовал ее в шею, и с его губ срывались слова о том, какая она красивая, сладкая, желанная.
Милый, нежный Майкл! Она повернулась, чтобы поцеловать его, и все повторилось сначала.
А потом они снова лежали, тесно прижавшись друг к другу.
— Ну вот, Джулия, это и произошло.
Ну, вот он и подчинил себе твое тело и душу. Решила, что ему можно довериться? Забыла, как он грозился ребенка отнять? Джулия попыталась прогнать от себя эти нехорошие мысли, но они упорно возвращались обратно.
Майкл мгновенно почувствовал изменение в ее настроении.
— Что случилось? — прошептал он.
— Ничего, — ответила она сухо и провела ладонью по его волосам, надеясь, что он поверит ей. Почувствовав, что ее ответ его не успокоил, она тихо добавила — Мы забыли о времени. Пора возвращаться к детям!
Разомкнув кольцо его рук, она встала и начала одеваться. Он молчал, но она знала, какой вопрос он хотел задать, но не решился.
Что будет дальше, как сложатся теперь их отношения? Джулия не смогла бы ответить на этот вопрос. Она окончательно запуталась.
По дороге домой ни он, ни она не сказали друг другу ни слова. Джулия дрожала от холода, и хотя Майкл, положив ей на плечо ладонь, дал понять, чтобы она к нему прижалась, она этого не сделала. Когда пришли домой и он, обняв ее, коснулся губами щеки, она даже не шевельнулась. Посмотрев на нее внимательным и долгим взглядом, он повернулся и ушел, не проронив ни звука.
Ночью Джулия спала плохо, часто просыпалась, и утром поднялась ни свет ни заря. Сидела на кухне и готовилась к выпускным экзаменам по истории и английской литературе. Джон Джозеф Першинг, по прозвищу Черный Джек, оказывается, командовал Американским экспедиционным корпусом во время первой мировой войны и проявил чудеса героизма, но Джулии это было абсолютно безразлично. Его заслуги ее сейчас не волновали, равно как и трагическая судьба лорда Байрона. Ее мысли были обращены только к Майклу. Она любит его, любит безумно! Что случилось, то случилось. Теперь она знает точно, что с ее стороны это не было порывом. В конце концов, она не девчонка и ни о чем жалеть не должна, что бы ни случилось! Но… но можно ли верить ему, не посмеется ли он над ней так же, как и его брат? Нет, все-таки она должна доверять ему, решила она. Иначе и быть не может!
— Джулия!
Она вздрогнула, услышав голос Майкла. Обернувшись, увидела, что он стоит в нерешительности на пороге.
— Я стучал, — сказал он, — а ты, должно быть, не слышала.
— Грызу гранит науки, — смущенно пошутила она, кивнув на учебники. — Выпускные экзамены на носу.
— Я не отниму много времени. Зашел сообщить, что уезжаю на несколько дней. Кое-какие проблемы с доставкой цемента. Питера забираю с собой.
Джулия мгновенно ощутила в душе пустоту. Увидев, как изменилось выражение ее лица, он произнес:
— Подойди ко мне!
Через секунду он уже обнимал ее, а она, слушая гулкое биение его сердца, понимала, что нет ничего надежнее его сильных и теплых рук.
— Скучать будешь? — прошептал он.
— По твоему мясу по-бургундски определенно буду тосковать, — ответила она по-женски уклончиво.
— По моему мясу? Это утешает.
Джулия засмеялась, потерлась щекой о его щеку и сказала:
— А давай повесим над входом в дом чугунный горшок на цепях, пусть все в округе знают, что здесь вкусно кормят. Во Франции, кажется, так делают?
— Не получится, — сказал он, зарывшись лицом в ее золотистые волосы. — У тебя тесновато — это, во-первых, во-вторых, ты на днях переезжаешь.
Прошла минута, прежде чем до нее дошел смысл сказанного. Улыбка сразу же исчезла с ее лица.
— Это что еще за новости? — спросила она строгим голосом.
Он ожидал подобную реакцию, поэтому четко выдал остальную информацию:
— Я нашел славный домик в пяти кварталах отсюда. Там три спальни, так что у Лулу будет своя комната. Чудесный дворик, где ты будешь с ней играть. Выбери время — сходим и посмотрим. Хотелось бы знать, какую цветовую гамму ты предпочитаешь для внутренней отделки.
Джулия выскользнула из его объятий и, отойдя от него на приличное расстояние, заявила:
— Как ты смеешь предлагать мне такие вещи?
— Послушай, Джулия, я знал, что ты будешь возражать, поэтому…
— Возражать? — Она закипала. — Не то слово! Как тебе могло прийти в голову такое? Уж не воображаешь ли ты, будто можешь распоряжаться моей жизнью, как тебе заблагорассудится? Я никуда отсюда не поеду! Во-первых, мне и здесь хорошо, а во-вторых, особняки мне не по карману.
— Тебе не придется ни за что платить!
— Думаешь, деньги решают все? Думаешь, буду неукоснительно выполнять твои приказы? Дудки! Придумал пеленки, я смирилась. Отдал свою машину, я теперь на ней катаюсь. Может, собираешься одевать меня и даже покупать нижнее белье?
— А что в этом плохого? По-моему, нормально, — заметил он тихо.
— А, по-моему, это ужасно! За кого ты меня принимаешь? Заруби себе на носу, я отсюда — никуда!
— Успокойся, радость моя! — стоял Майкл на своем. — Тебя отсюда просто выселят, если будешь упираться.
— Уж не ты ли? — Джулия задохнулась от гнева.
— Миссис О'Брайен собирается открыть внизу небольшую мастерскую и переедет в твою квартиру, а в моей поселится ее сестра. Она будет ей помогать.
— Она сама сказала тебе об этом? — спросила Джулия недоверчиво.
— Вообще-то, я являюсь инициатором этой идеи.
— Понятно! И вероятно, сообщил ей, что я в восторге от этого плана?
— Нет. Просто пообещал заручиться твоим согласием.
— Напрасно! Я возражаю.
— Очень жаль! Я хочу, чтобы ты и твой ребенок жили в приличных условиях.
— Трогательно! Просто так захотел, ни с того ни с сего? — крикнула она, глядя ему в глаза.
— Я подумал, что ты разрешишь мне иногда оставаться у тебя.
— Какая прелесть! Да будет тебе известно, что я не отношусь к разряду содержанок!
— Джулия, посмотри на меня! — сказал он решительно. Подойдя к ней, он положил руки ей на плечи. — Нужно сделать так, как я советую.
— Прошу прощения, но в мои планы не входит участие в ваших с миссис О'Брайен мероприятиях. Прошу не диктовать, как мне дальше жить и действовать. Я прекрасно обходилась без тебя, думаю, добьюсь того, что задумала, и без твоей помощи. Никуда я не поеду! И вообще я не продаюсь. Тоже мне, покупатель нашелся!
Майкл молчал, но она чувствовала, что в душе он кипит от злости. Уж лучше бы влепил ей пощечину! Глаза, которые только что метали громы и молнии, потемнели и, не мигая, смотрели на нее.
— А может, все-таки передумаешь, — понизил он голос до шепота, — принимая во внимание свои же собственные интересы?
— А если нет? Прибегнешь к угрозам? — спросила она, стараясь говорить ровным голосом. Подумать
