Эллиотом принесли еще дров и посильнее разожгли огонь в очаге. После этого Эллиот занял прежнее кресло, а ребенок уселся у него в ногах, и, глядя на виконта снизу вверх, попросил, чтобы он рассказал Рождественскую историю.
Вытирая посуду и изредка поглядывая на них, Джун снова почувствовала боль от непролитых слез. Они, ребенок и Эллиот, смотрели друг на друга. Мальчик, слушая Рождественскую историю, – внимательно и восторженно, а Эллиот – мягко, почти нежно.
Она подумала, что он был бы хорошим отцом. Он был бы… Внезапно ей стало так больно, что она закрыла глаза.
– Все будет хорошо, милочка, – очень тихо, чтобы не услышали те двое у очага, сказала госпожа Паркс. – Я обещаю, что у вас все будет хорошо.
Конечно, она, должно быть, уже поняла, что они с Эллиотом живут врозь. Ее слова необычайно утешали, хотя почему так происходит, она не могла себе объяснить. Неужели сила доброты, проявленной посторонней женщиной, может сделать так, что действительно все будет хорошо?
– Ах, ангелы, – сказал мальчик и счастливо вздохнул. – Поющие пастухам. Я хотел бы быть одним из них.
– В длинных белых одеждах и с белыми крыльями? – Эллиот, посмеиваясь, взъерошил рыжую шевелюру мальчика.
Парнишка посмотрел на бабушку, которая перестала ловить посудную тряпку и оглянулась на мальчика. Джун увидела, как они смотрели друг на друга. В этом было столько глубины, тепла и радости. Это был обмен взглядами между равными, необычный и даже странный. Совсем не то, что можно было ожидать в отношениях между бабушкой и внуком.
– Крылья! – подивилась госпожа Паркс и следом так сердечно засмеялась, что все рассмеялись вместе с ней, а звонче всех заливался мальчик. – Как на картинах и скульптурах, сэр? Умоляю, скажите, как они вообще могли бы на них летать? И зачем им нужны крылья, если они – духи и могут перемещаться силой желания?
– О, госпожа Паркс, вы не должны портить наше романтичное представление об ангелах, – шутливо упрекнул Эллиот.
– Почему бы им не являться в виде цветка? – все еще посмеиваясь, сказала госпожа Паркс. – Или ягненка, или мальчика с рыжими волосами и ушами, торчащими в стороны, чтобы ловить ветерок?
Джун быстро глянула на ребенка, чтобы посмотреть, не обидело ли его это описание, но у мальчугана лицо порозовело от смеха.
Он только сказал:
– Бабушка, поосторожнее!
– Прекрасно, тогда так, – сказал Эллиот. – Это было небесное воинство Джосов, поющих и возносящих хвалу Господу. Но пастухи приняли их уши за крылья, и в таком виде история сохранилась в веках.
Он снова взъерошил волосы ребенка, и снова все безудержно рассмеялись.
Вечер прошел очень быстро. Или, может быть, так только казалось, потому что бабушка и внук ложились по-деревенски рано, но очень скоро наступила ночь.
Над кухней был чердак, где, по-видимому, спал Джос. Когда вечером Джун задумалась о том, где они будут спать, она предположила, что на эту ночь Эллиот разделит с мальчиком чердак, а госпожа Паркс как- нибудь устроит ее с собой в спальне. Но, в конце концов, все получилось совсем иначе.
– Ну, милочка, – обратилась к Джун госпожа Паркс, когда зевающий Джос упомянул о постели. – Вам нужно умыться и надеть ночную рубашку, я найду вам ее. У меня припрятана подходящая. Этой ночью, а, возможно, и следующей я буду спать у Джоса. А вас и вашего мужа милости просим в спальню.
Как же так – она же должна была понять, что они живут врозь!
От шока Джун окаменела.
– Я… я не собираюсь выгонять вас из вашей постели.
Но госпожа Паркс улыбнулась ей теплой, ослепительной, удивительно красивой улыбкой.
– Это меня нисколько не затруднит, милочка. Я буду только рада.
Беда заключалась в том, что противостоять такой доброте и такой любви было просто невозможно. Это глупо, подумала Джун, но все выглядит так, будто, несмотря на краткость их знакомства, госпожа Паркс
Она ждала, что Эллиот возразит, объяснит, что он будет счастлив разделить чердак с Джосом. Она ждала, что Джоса обрадует перспектива разделить свое место наверху с новым другом.
Но ни один из них не промолвил ни слова.
– Спасибо, – пробормотала Джун, следуя за госпожой Паркс сначала в спальню, а из нее в маленький закуток, отделенный занавеской – что-то вроде туалетной. – Вы очень добры.
Госпожа Паркс погладила ее по плечу.
– Все будет хорошо, милочка, – повторяла она снова и снова. – Верьте мне, так и будет.
Примечания
(1)
Примерно в таком виде:
Так же 'вертеп' это
•
Относительно последнего, переносного, значения слова «вертеп» (не имеет никакого отношения к данной новелле Бэлоу, но, тем не менее, интересно)
Часть 5
На ней была белая льняная ночная рубашка с длинными рукавами, укутывающая ее от шеи до пят. Она распустила и тщательно расчесала волосы. Ровные и блестящие, они ниспадали почти до талии. Она сидела на самом краешке дальней стороны кровати. Очень прямо и спиной к нему. Он уже потушил огонь в очаге и помог Джосу установить на ночь решетку.
Он чуть задержался в дверях, а затем прошел и поставил свечу. Ее плечи слегка опустились.
– Я буду спать на полу, – спокойно сказал он. – Пойду, принесу свое пальто. Мне будет вполне тепло и