судорожно сглотнуть пару раз.
Я, чтобы скрыть тоску, выпил, а потом изобразил деловитый тон:
– Во сколько тебя будить?
– К семи, пожалуй.
– Хорошо.– Я заглянул в стакан.– В семь, так в семь. Принесу тебе чаю с тостиком.
– Отлично.
– Ну, ладно, пока.
Я поднял глаза. Она улыбалась. Эшли глянула на часы.
– Ладно,– шевельнула она бровями,– пока-пока.
Она шагнула вперед, положила руку мне на плечо, чмокнула в щеку.
Я опустил руку ей на бедро, наклонил голову к ее голове. Рука Эшли обвила мою талию. Я повернулся к ней, обнял, потянулся губами к шее, нежно поцеловал. Она прижалась щекой к моей макушке, а в следующий момент мы одновременно повернулись лицом друг к другу, после чего поцелуй в губы получился вполне закономерным.
Это продолжалось довольно долго. Эшли как будто и расслаблялась, и напрягалась одновременно. Рот ее раскрывался так, будто она хотела меня проглотить, пальцы зарывались в мои волосы, ногти вонзались в мою кожу. Я в долгу не оставался: тянул ее за волосы, заставлял запрокидывать голову, целовал в шею. Потом – снова в губы; потом полез под юбку, и она стала легонько извиваться, чтобы облегчить мне задачу, и я нащупал кожу, чулки, трусики, запустил пальцы в них, ухватился за теплые, гладкие ягодицы. Она приподнялась на носках, прижалась ко мне животом. Затем отстранилась и, переведя дух, но не переставая гладить мой затылок, поглядела в глаза и спросила:
– Не лучше ли нам перейти в твою дурацкую спальню? Кажется, для таких дел она лучше приспособлена.
– Классная идея,– кивнул я.
– Вина захватишь?
– А как же.
И это было нечто! В монументально-кичливой койке покойной миссис Иппот мы с Эшли занимались любовью так, будто много лет ничем другим не занимались, а потом на много лет расстались, а потом снова повстречались и в разлуке ухитрились ничего не забыть.
Пару раз, пока мы отдувались, потели, и лизались, и подумывали, не начать ли все сначала, я слышал ее смех.
– Комната? – спросил я в первый раз.
– Нет,– покачала она шикарной головкой, вся румяная и растрепанная.– Просто – мы с тобой. Я уж думала, этого никогда не случится.
А позже, когда она закричала, я услышал, как с прикроватного столика ей вторит ваза тонкого чистого хрусталя.
Потом, когда мы, изнуренные и выжатые, погасили свет, и договорились просто поваляться в обнимку, и тут же совокупились еще раз, и я лежал на ней, и был в ней, и она тяжело дышала, и я тяжело дышал, и наши сердца потихоньку успокаивались, я сделал то, что уже нередко делал в таких ситуациях: напряг все мышечные волокна, какие только имеются в мужских гениталиях и в органах поддержки, и ненадолго наполнил кровью притомившийся пенис, и это позволило сделать еще один хороший толчок в тело Эшли. Она откликнулась полувздохом-полусмехом и тоже напрягла мускулы внизу живота, сжала, как ладонью, влагалищем мой член. И тут же отпустила.
Последовала пауза. Я уж собрался потихонечку сползти с Эшли, но тут она сжала снова. Сжала, подержала чуть подольше, чем в прошлый раз. Потом – коротко. Потом снова – чуть подольше. Снова – пауза, и я принялся было отвечать, но она вдавила пальцы мне в копчик, и я замер.
Она сжала четыре раза кряду и во второй удерживала подольше, чем в три предыдущих. И опять пауза. И я наконец дошурупил – это же телеграфная азбука мистера Сэмюэла Морзе! И снова пожатие – длинное.
Я… Л… Т…
Приподняв голову, я сосредоточился на ощущениях – разгадывал морзянку. Потом снова опустил щеку на плечо Эшли. Тихонечко рассмеялся, и через секунду она подхватила. И я отправил назад ее сигнал, прибавив одну букву: «ЯЛТТ».
Когда я проснулся, она одевалась, стоя возле кровати. Прелестная улыбка на умытом сияющем лице, обрамленном расчесанными волосами. Я, преодолевая слабость, приподнялся на локте.
– Эш.
Она положила ладонь мне на затылок, нагнулась, поцеловала в губы.
– Мне пора.
– Что? Как? В Канаду?..
– Прентис, я должна. Обещала.
Я почувствовал, как отпала челюсть. Упал на спину, полежал секунду и подскочил как ужаленный.
– Но как же! – раскинул я руки.– Ночью же… Эшли улыбнулась еще шире и нависла надо мной, утопив колено в смятой простыне.
– Было чудесно,– поцеловала она меня.– Но мне нужно лететь.
