ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Великолепные волнистые волосы забраны на затылке в «конский хвост», руки сложены на коленях. Мэллори твердо смотрела на Алекса.
— Мне нужна работа.
От нее веяло не большим теплом, чем от какой-нибудь сосульки.
Алекс едва мог поверить глазам, настолько разительные перемены произошли в его крошке. Из любящей, пылкой невесты она превратилась в чужую, холодную женщину.
— Работа, — повторил он, как бы пробуя слово на вкус.
— Именно. Раз уж ты настаиваешь на том, чтоб мы оставались вместе, то самое меньшее, что ты должен сделать, — это предоставить мне возможность добиваться исполнения и моих собственных желаний. Самой. Одно из них — получить работу.
Расстроенный Алекс сунул руки в карманы.
— Зачем тебе работать? Ты вполне можешь вести праздную жизнь. Или, по крайней мере, жить по собственному расписанию, о чем мечтают почти все американские женщины.
— Я уже тысячу раз тебе говорила, что к такой цели не стремлюсь. Если ты категорически против, то лучше скажи сразу. Тогда сделка аннулируется.
Такая жесткость ошеломила Алекса.
— Ты все усложняешь.
— В соответствии с положением вещей. И я не так уж много требую.
Он смотрел на нее сверху вниз. Куда подевалась его жена? Где та милая женщина?
Алекс знал, что справился бы с любыми аргументами, которые она могла привести, но все равно чувствовал непонятный трепет, видя ее изменившиеся глаза. В них читался вызов.
— Прекрасно, я подыщу тебе место, — пообещал он. — Тебя протестирует кто-нибудь из сотрудников компании, не я. Если срежешься, то вернешься к благотворительности и будешь моей женой.
Она сердито посмотрела на него.
— Насколько это контракт, настолько же я тебе жена. Так было с самого начала. Только я этого не знала. И еще: поскольку у нас брак без любви, то это должен быть брак и без секса.
Алекс уставился на жену. Это же несерьезно!
— Хорошая шутка.
— Я не шучу! — Она глядела на него с неописуемой яростью. — Не понимаю, почему я должна продолжать унижаться…
— Не знал, что секс со мной для тебя унизителен. Поклясться могу, что издаваемые тобой звуки не выражали неудовольствия.
Она задохнулась от негодования.
— Такой брак — притворство! Все, что было между нами, — одно притворство!
— Неправда, и ты это знаешь! Ты преувеличиваешь, потому что все еще не в себе. — Она открыла было рот, но он покачал головой: — Сперва остынь. Если хочешь, спи отдельно, а к этому разговору вернемся позже. Пока все?
Мэллори молча смотрела на мужа, щеки у нее покраснели. Казалось она готова была его ударить.
— Да, — наконец прошипела она.
— Я уезжаю на работу. Можешь ехать со мной или я пришлю за тобой шофера — он отвезет тебя на городскую квартиру.
— Я с тобой не поеду. И вообще, поезжай в город один.
Он покачал головой.
— Нет. Ты можешь выбрать другую спальню, но не другой дом. Кроме того, у нас на этой неделе несколько выходов в общество.
— Ты действительно думаешь, что я появлюсь с тобой на публике, как будто между нами все тип- топ?
— Думаю, — ответил Алекс. — С этим я тебя оставляю, а ты поразмысли. Перед браком мы не притворялись, что любим друг друга, но тебе не было противно делить со мной постель. Увидимся за обедом, — он собирался поцеловать ее в щечку перед уходом, но она уклонилась.
Хоть Алекс и победил в споре, но не понял главного: как много любви оставалось во взгляде Мэллори!
Тодд привез Мэллори в городскую квартиру Алекса.
Сердясь даже на солнечный день, она сидела и качала ногой. Разве не следовало свернуть Алексу шею и стереть эту самоуверенность с его лица?
Никогда еще в жизни она не чувствовала себя в такой ловушке. Ей казалось, будто ее придушили. Как он мог посчитать, что их брак всего только шоу?
Пусть он ее не любит, но при этом хочет, чтобы она грела его постель! Она была так покладиста, так стремилась доставить ему удовольствие… Теперь Алекс увидит ее с другой стороны! И ему самому захочется дать ей свободу, которой она заслуживает.
Мэллори всю дорогу до квартиры размышляла над этой ситуацией. Потом выбрала себе другую спальню — как можно дальше от спальни Алекса. Не стоит его искушать. Как не стоит бояться и того, что он соблазнит ее. Теперь, когда она знала о нем всю правду, в ней не могла бы возникнуть даже искорка желания. Мэллори перенесла свои вещи в другую комнату и задалась вопросом, как бы поуютнее обустроить ее.
Лучше всего пройтись по магазинам, купить свечи, подушки, ну и что-нибудь еще, что приглянется. А что, если завести какое-нибудь домашнее животное?.. Ей всегда хотелось иметь кошку, но у мамы на них аллергия…
Возможно, Алекс ненавидит домашних питомцев. Тем больше причин приобрести животное, несмотря на то, что и сама Мэллори не привыкла к ним. К тому же если они с Алексом останутся в браке, то детей у них не будет. Понятно же, что при такой жизни ей нужно будет отдавать свою любовь и нежность какому- нибудь живому существу. Ей вдруг стало грустно.
Остаток дня Мэллори провела в магазинах. В приюте для животных она выбрала двух котов. Для них купила два ошейничка, две корзинки, кошачий туалет и корм.
Когда она подъехала к дверям своего комплекса, служащий распахнул перед ней ворота и, взглянув на заднее сиденье, предложил:
— Хотите, помогу поднять это все наверх?
— Это было бы замечательно, спасибо, — сказала Мэллори, забирая две плотно закрытые корзинки, в которых благим матом орали оба ее новых мохнатых дружка.
Служащий помог ей донести все до самого пентхауса.
Открыв дверь в квартиру, Мэллори сразу учуяла запах готовящейся еды. Это ее удивило, ведь она никого ни о чем не просила. Неужели Алекс позвонил и распорядился? От перспективы его увидеть у нее опять испортилось настроение.
В фойе вышла Джин, экономка, и, увидев корзинки, удивленно заморгала:
— Кошки?
— Да. Сейчас я заберу их в свою комнату, а потом…
— В вашу комнату?
Джин забрала у служащего пакеты с покупками и поставила перед входными дверями. Пройдя мимо ненавистного кабинета, Мэллори направилась в самый конец коридора.
— Да, в мою комнату. Полагаю, Алекс вас не предупредил, но у меня будет отдельная комната. Наверное, я в ней кое-что поменяю, но займусь этим позже. — Девушка наклонилась, чтобы выпустить черного длинношерстного кота с ярко-зелеными глазами.
— Этого зовут Годжес, — она погладила шелковую шерстку.
