организацией встречи с министром. В конце дня Алекс открыла еще один механизм воздействия на жениха. Вечером они втроем отправились на прием в Британское посольство, и Алекс появилась на рауте в особом наряде. На ней была длинная прямая юбка и смело декольтированная блузка с длинными рукавами. Весь наряд был персикового цвета и хорошо сочетался с ее кольцом. В повседневной жизни она одевалась значительно скромнее. Перед приемом она посетила гостиничного парикмахера, и мастер долго колдовал с ее головой. В результате получилась прическа, которая очень шла ей — волнистые завитки волос, закрывая уши, небрежно спускались на шею. Она посмотрела в зеркало и понравилась себе самой. Так же прореагировал и Рис, когда увидел Алекс в вестибюле, где они с Тоддом дожидались ее. Рис смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не мог оторваться. Он взял ее за руку и повел к выходу, шепча на ухо:
— Ты стала потрясающе красивой, Забияка.
Тодд тоже рассыпался в комплиментах, и Алекс сияла от счастья. Рис, облаченный в белый смокинг, выглядел просто великолепно, да и Тодд был сегодня в форме. Мужчины взяли ее под руку, и все трое направились к ожидавшей их машине.
Они приехали в посольство, где, как она полагала, ей отводилась роль статистки. Но Тодд познакомил ее с несколькими влиятельными гостями-арабами, которые явно были Очарованы молодой красивой англичанкой. К своему удивлению, она оказалась в центре всеобщего внимания. Сначала ей показалось, что это результат того, что она была представлена как невеста Риса, но несколько молодых англичан холостяков, работавших в Саудовской Аравии, наперебой оказывали ей знаки внимания и даже предлагали встретиться. Рису пришлось локтями прокладывать к ней дорогу. Он сразу же увел ее в другую часть зала.
— Если ты, — со свистом выдохнул он, — позволишь себе принимать ухаживания кого-либо, не миновать тебе пояса верности.
Его слова вызвали у нее приступ смеха, но она благосклонно взяла его под руку.
— У меня идея получше, — сказала она.
— Какая же?
— Не откладывая в долгий ящик, ты женишься на мне и будешь брать меня с собой.
Рис вяло улыбнулся. Он всегда так улыбался, когда разговор заходил о свадьбе, и тем самым заставлял болезненно сжиматься ее сердце.
— Только посмотри на себя, — сказала она. — В настоящий момент эта идея не должна казаться тебе такой уж плохой.
Хотя он говорил о поясе верности, тем не менее вернулся домой с контрактом в портфеле и совсем не заикался о свадьбе. Более того, он отсутствовал на ее дне рождения, что чрезвычайно огорчило Алекс. По его словам, переговоры якобы достигли в тот день кульминации, и он никак не мог вырваться. Зато он прислал ей роскошный букет и замечательно красивый браслет в подарок, а также поговорил с ней по телефону. Но его отсутствие испортило ей торжество. Как же она могла веселиться, когда Рис не смог разделить ее радость? Познакомиться с ее друзьями? Алекс так мечтала об этом.
Хотя его отсутствие явилось для нее серьезным разочарованием, работа с Тоддом научила ее со всей ответственностью подходить к ведению деловых переговоров, так много значивших для компании, — важные контракты должны были быть заключены. Все это она отлично осознавала. Она с пониманием отнеслась и к внезапному отъезду Риса в Австралию, где решались серьезные вопросы, связанные со строительством в той стране.
Дела компании, с неизбежностью заставлявшие ее вникать в существо проблем, стали неотъемлемой частью, смыслом ее жизни. Когда Рис появлялся дома, она очень тактично старалась выспросить у него дату предполагаемой свадьбы, но он всегда отговаривался, ссылаясь то на какие-нибудь контракты, то на необходимость решения неотложных дел, либо улетал по заданию в другие страны. Другой причиной для оттяжек являлось и ее отсутствие в Лондоне из-за необходимости сопровождать Тодда, который решал свои собственные задачи. Его отец к этому времени передал ему в руки большинство дел, и вновь возник вопрос переезда Тодда в Канаду. Однако Линетта категорически отказывалась покидать Англию. Он пока безуспешно старался переубедить ее, поэтому ему приходилось очень часто пересекать Атлантику туда и обратно. Почти всегда он брал с собой Алекс. Обычно они летали на рейсовых самолетах, и у Алекс голова шла кругом — она потеряла способность воспринимать, где она живет, то ли в лондонском, то ли в торонтском аэропортах, даже городов ей не приходилось видеть.
Не только она летала из Лондона в Торонто и обратно, летело и время, летело быстро. По совету Риса Алекс заполняла редкие свободные часы изучением кулинарных рецептов. Теперь ей стали доступны дорогие наряды, у нее развился вкус к одежде и к своей внешности. Субботы у нее были заняты посещением магазинов, в каком бы городе она ни находилась. Она прекратила покупать хозяйственную утварь. Этими предметами была забита целая комната в кентском доме, и мать настояла на том, чтобы Алекс оставила это занятие. Иначе, говорила мать, ей нечего будет дарить на свадьбу. Пришло и ушло Рождество. Рис сумел провести дома только несколько рождественских дней, во время которых они были вместе с родителями или родственниками. Побыть одним почти не удалось. А в те часы, когда они оставались наедине, Рис, как обычно, был унылым и находил разные причины для отсрочки. Она же просто исходила желанием и откровенно говорила ему об этом. Но он повторял и повторял, что не следует торопиться со скоропалительной свадьбой и скомканным медовым месяцем.
— Мы должны отметить это событие как следует, — убеждал он ее. — Ты же знаешь, что этого, же хотят и наши родители, и не стоит их расстраивать. Мы поженимся сразу, как только я займу место Тодда.
Но время работало против Тодда. Он вынужден был уступить настояниям жены и обещать, что они задержатся в Англии еще на один год. Это означало, что он должен пригласить временного сотрудника в Канаду, до тех пор пока сам будет находиться в Лондоне. Такое известие явилось для Алекс горьким разочарованием, да и родители тоже расстроились. Но Рис, с которым она разговаривала по этому поводу по телефону, отнесся к известию с философским спокойствием.
— Это же только один год, Забияка. Тодд держит слово, ты хорошо это знаешь. Если он договорился с женой на этот срок, так оно и будет.
— А как же мы? Я не намерена ждать целый год, — запротестовала Алекс и чуть не разрыдалась.
— Разве это плохие новости, Алекс? Тодд же обещал, что я обязательно займу его место.
— Неужели? О, тогда это замечательно, — произнесла она, успокаиваясь.
Однако некая подозрительная мысль у нее мелькнула.
— И ты уже знал об этом, Рис? — спросила она.
— То, что он собирается остаться еще на год, да. И не злись, что я не сказал тебе об этом. Тодд не любит, когда болтают раньше времени.
— Ах, как ты предан Тодду, — сказала Алекс, не в силах скрыть сарказма.
— Но это же составная часть моей работы, ты же знаешь. Ты так же заинтересована в делах компании, как и я.
— Да, — согласилась она. Хотя она любила свою работу, но любовь к Рису была во сто крат сильнее. Она считала естественным, что и у Риса это так же.
— Но разве мы не можем пожениться? Я не вижу причин для отсрочки.
Но убедить его она так и не смогла. Единственно, чего она добилась, — обещания обсудить эту проблему основательно по его возвращении, которое планировалось к следующему Рождеству.
Не только она оказывала давление на Риса, его родители, в свою очередь, настаивали на том, чтобы побыстрее разобраться с затянувшейся свадьбой. Однако результат был неутешительным: бывая дома, он не раскрывал рта. Она поняла, что должна менять Тактику и, припомнив его прошлую реакцию, решила пробудить в нем ревность. Но когда она стала перебирать подходящие для этого кандидатуры, выяснилось, что ни один из них незнаком с Рисом. Сразу же стало ясно, что такая игра при этих обстоятельствах не приведет к желаемым результатам.
Рис в ту пору находился в Лондоне. Он остановился в своей квартире и пригласил Тодда с женой и еще пару знакомых в ресторан. Обед должен был состояться в половине восьмого вечера. Алекс договорилась встретиться с Рисом у него дома где-то около семи. Однако в четверть седьмого она поймала такси и, сделав несколько кругов вокруг его дома, решила воспользоваться своими ключами. Рис принимал душ. Момент был самый подходящий. Собрав все свое мужество, Алекс сбросила с себя одежду,
