дыры, эффект ослабевает, и с каждым разом становится все труднее и труднее им пользоваться. Кроме того, постоянно находясь под укрытием такой «занавески», ты постепенно срастаешься с ней, то есть она, изначально предназначенная для сокрытия и защиты твоей истинной сущности, со временем полностью заменяет ее, то есть этой самой сущностью и становится. Словно маска, которая прирастает. При этом совершенно непонятно, нужна ли тебе такая сущность на самом деле и навсегда, а если учесть еще, что сущность эта несколько искусственна, то есть тобою же и создана с самого начала… В общем, тут, если недоглядеть и увлечься, последствия могут быть самыми неприятными.
Так что каждый день, поздно вечером, уже улегшись в постель и погасив свет, я аккуратно снимала с себя свои чары, скатывала, перетряхивала и пересматривала, а с утра, вскочив пораньше и убежав в ванную, пока никто не видел, заворачивалась в них вновь. Это было утомительно и действовало на нервы, да к тому же, если использование магии по мелочам действительно вело к ее истощению, довольно затратно, но жить без этого было бы настолько противно…
Я долго не могла решить, какое из двух зол все-таки меньше, когда странным образом обнаружила, что в малоприятных ситуациях мне становится легче, если я покручу на пальце или даже просто подержу в руке кольцо, которое… Ну которое мне подарили дома в мой последний день. Потрогаешь его — и заклинания ткутся ловчее, изнашиваются меньше, и сама я чувствую себя бодрее. Кстати, и Дана, и Тина довольно быстро заметили это мое кольцо и делали неоднократные попытки заполучить его и рассмотреть поподробнее, но тут уж я уперлась насмерть. Даже сняла его с руки — купила цепочку и стала носить под одеждой на шее, чтоб не мелькало. Мало ли что. Все-таки, если вспомнить, от кого я его получила… Кто знает, может, и неприятности могут быть. Но по вечерам, переодеваясь в ванной, я редко могла удержаться от того, чтобы не подержать его в руке, не полюбоваться сияющим золотистым камнем. Иногда мне казалось, что что-то как будто смотрит на меня из него и даже доброжелательно подмигивает. Глупости, конечно, кольца, даже магические, не умеют смотреть, но всякий раз, встретившись с этим «взглядом», я чувствовала прилив сил, и на душе становилось легче.
Зато учиться мне нравилось. Да нет, мне вообще все нравилось, а если я и вспоминаю какие-то неприятности, то это только потому, что на хорошее обычно не обращаешь внимания, а плохое лезет изо всех дыр. А так, по большому счету, не считая всех этих мелочей, мне было хорошо, и я каждый день не уставала говорить себе, как же мне повезло и как я счастлива, что мне выпал этот волшебный шанс. Академия была замечательным, потрясающим местом!
У нас были лучшие в мире учителя, и они учили нас вещам, о которых нельзя прочитать ни в одной книжке. Группа, в которую нас так тщательно отбирали, действительно была самой сильной, все ребята в ней отличались поразительными способностями, причем у каждого было что-то свое, и то, что мы делали на обычных уроках, по словам наших преподавателей, намного превосходило серьезную работу иных взрослых, состоявшихся волшебников. И я, хотя и была в нашей группе самой младшей по возрасту, считалась тут совершенно на уровне. Даже в чем-то лучше других, но мне не хотелось бы хвастаться. Впрочем, серьезно зазнаться, имея под боком Тину с Даной, мне не грозило.
Спустя два года учебы нам объявили, что, по мнению наших учителей, мы достигли такого уровня квалификации, что в стенах Академии нас больше невозможно ничему научить. Это, впрочем, совсем не означало, что нас отправляют восвояси, наоборот. Наши учителя при поддержке в самых высших кругах добились для нас уникальной возможности. Нас еще до формального окончания Академии распределяли для работы и дальнейшего совершенствования по нескольким Проектам, относящимся к самым разным сферам магической деятельности, с тем чтобы мы могли продолжить наше обучение уже на настоящей, реальной, жизненной основе. По всеобщему мнению, такая практика страшно полезна для каждого, кто имеет дело с магией, не говоря уж о том, что участие в подобных Проектах потом естественным образом способствует поискам уже настоящей, взрослой работы. Ну и вообще — что может быть интереснее?
Конечно, мы все с нетерпением ждали начала работы Проектов. Они, как я уже сказала, были разные, причем какие-то из них считались более престижными и интересными, и всех нас должны были распределить по ним с учетом не только общей успеваемости, но и нашей внутренней специализации. То есть в соответствии с тем, кто к какой области магии больше склонен. Тут все, как и в обычной жизни, — кто-то предпочитает точные науки, а у кого-то лучше идут гуманитарные. Магические способности в различных областях проявляются тоже по-разному. У меня, например, как выяснилось за эти годы, ярче всего выражена способность воздействия на человеческую психику, или, вернее, душу. Это считалось очень ценным свойством, причем таким, которое присуще, как правило, именно светлым волшебником, и выгодно отличает их от темных магов. У нас говорилось, что умение воздействовать на души и есть признак наивысшей, чистейшего порядка, светлой магии. Я, конечно, старалась не подавать виду, но втайне страшно гордилась этой обнаруженной во мне способностью, которая лучше любых документов подтверждала правильность всего того, что со мной случилось. Ну и что, что мои юные годы прошли в таких, прямо скажем, неудачных условиях? Истинную-то магию не придушишь. И какая там разница, кто да как меня воспитывал? Результат вот он, можно сказать, налицо.
Среди всех Проектов особенно желанным для всех считался один. Участие в страшно важной правительственной тайной Программе, которая направлена на то, чтобы работать с людьми в преддверии… В общем, неважно, я не хочу этого даже произносить, но там были собраны наилучшие специалисты магии, причем как раз такие, к каким я с тайной гордостью относила теперь и себя. Ясно, что я безумно хотела попасть именно в этот Проект. Но того же самого по понятным причинам хотели и все мои соученики. Работа в таком Проекте — это как медаль на всю жизнь, а специалисты там всегда нужны самые разные. Взять же туда могли только одного из нас, и никто не хотел уступить добровольно. Образовался конкурс. Нам выдали тестовые задания. Те, кто справится с ними, могли затем участвовать в определенном открытом соревновании, а из его победителей сотрудники проекта, уже по своим критериям, выберут самого надежного и достойного.
Все это нам объяснил, раздавая задания, руководитель этой тайной Программы, будущий начальник Проекта. И я хочу вам сказать… Даже если бы этот Проект, эта Программа не были столь важными и интересными, а были связаны с чем угодно, хоть с готовкой супов, я бы, пожалуй, увидев этого дядьку, все равно подписалась на участие именно в том Проекте, который возглавлял он. Просто для того, чтобы оказаться, чтобы поработать с ним рядом. Он был такой… Такой… Его, пожалуй, нельзя было назвать красивым мужчиной в общепринятом смысле этого слова. Высокий, чуть сутуловатый, горбоносый, ясные серые глаза за очками в тонкой оправе и вечно всклокоченная копна вьющихся темных волос — больше всего, пожалуй, он походил на кукольного черта, такого, знаете, которые живут в специальных коробочках с сюрпризом. Ты ее открываешь, а оттуда на тебя на пружинке выскакивает вот это безумное — ха-ха-ха!
Но от этого человека шел такой мощный поток энергии, что, казалось, он создавал вокруг себя некую зону высокого напряжения, попав в которую, ты сам тоже начинал чувствовать себя — ну если не всемогущим, то… В общем, вы меня понимаете. От него шло такое ощущение силы, что, оказавшись с ним рядом, хотелось забыть обо всем и просто подчиняться. Да и вообще — стоило только на его ауру посмотреть. Такая огромная, ярко-прозрачно-лазоревая, вся блестящая. Такую увидишь раз — и сразу поймешь, что такое настоящая магия.
Впрочем, такое впечатление он производил не только на меня, провинциальную неопытную дурочку. Не зря же, собственно, он руководил этой самой Программой, которую, впрочем, сам и создал. Он был очень известным человеком, происходящим из старой магической семьи. Помимо происхождения он обладал исключительным уровнем магической силы, несколькими ярчайшими талантами и много-много чем еще. Ему было немногим больше тридцати, но в высшем обществе светлых волшебников он был одним из столпов и общепризнанным гуру. А уж как женщины от него сходили с ума… Он был женат, причем не просто так, а чуть ли не на дочери премьер-министра, но брак этот был по обязанности, а не по любви и не мешал его блестящим романам… Все это я узнала из возбужденной болтовни своих соседок, которые, конечно, тоже спали и видели попасть именно в этот Проект. И хотя ни одна из них, честно говоря, не обладала сильно выдающимися способностями ни в какой из областей, красивые фамилии тоже нельзя было списывать со
