счетов.
В общем, я была должна, просто обязана сделать все, чтобы непременно попасть в этот Проект. Потому что знала, была точно уверена: это мое — мое место именно там и нигде больше. Я лучшая, я достойна, я всем докажу…
К моему удивлению, тестовые задания, которые нам раздали, содержали теоретические задачки в определенной области магии и не показались мне какими-то слишком уж сложными. Ища неожиданный подвох, я перерешала их по несколько раз (причем некоторые — разными способами), но никакой скрытой сложности не обнаружила. Сверить свои результаты с чьими-нибудь еще было невозможно — никто не хотел помогать и подсказывать конкурентам, да и задания у всех были разные. Немного волнуясь, я сдала свою работу — одной из первых, между прочим, — и уже через несколько дней узнала, что допущена ко второму этапу.
Перед вторым этаном, к которому, несмотря на всю кажущуюся легкость теоретического тура, допустили меньше половины участников (между прочим, прекрасная Тина оказалась среди провалившихся, ха-ха-ха), я волновалась гораздо сильнее. Теория теорией, с помощью книжек я любую задачу могу решить, а тут нужно будет делать что-то самой, причем быстро, без подготовки, и неизвестно что. А вдруг я не справлюсь? Все-таки, хоть я и живу в этом мире уже два года, несомненно есть какие-то тонкости, которые мне просто негде было узнать. Черт, надо было лучше слушать наставницу, надо было внимательнее присматриваться к соседкам, наверняка я что-то пропустила, и вот теперь… И буду сама, только сама виновата.
Но когда нам объявили задание, меня взяла легкая оторопь. Как? И это все? Наверное, это просто шутка, а настоящее задание скажут потом. Или оно где-то скрыто, и мне нужно выявить его по пути…
Все, что от нас потребовали, это за полдня добраться без денег и своей машины до соседнего городка в тридцати километрах от Академии. Выйти из дому голодными и с пустыми руками, а прибыть на место в состоянии, пригодном для напряженной работы. Законов по пути не нарушать, разрушений не совершать и вообще постараться не оставить за собой никаких следов, которые пришлось бы ликвидировать следящей за нами команде наблюдателей.
Я просто не могла поверить. Серьезное задание! Да я проделывала все это еще два года назад, когда добиралась в Академию без гроша в кармане. И при этом считала, что поступаю страшно нехорошо. А уж теперь-то, после всего, что я тут выучила! Справедливости ради, ничему такому, что могло потребоваться на этом пути, в Академии нас не учили, нас вообще не учили вмешиваться в чужое сознание, по крайней мере на практике, но книжки-то мы читали! Хотя… Если вспомнить, к примеру, что
Задание я выполнила с блеском. Наблюдающая команда не то что не смогла обнаружить оставленных мной следов, но даже проследить мой путь во всех деталях смогла не сразу. Об этом мне с некоторым изумлением сообщил после проверки старший наблюдатель. Жалко, что им был не сам Гуру.
После второго задания какое-то время ушло на внутренние проверки, но момент истины наконец настал. Нам объявили, что решение принято и будущий участник Проекта определен. И что сейчас мы все, те, кто участвовал в конкурсе, соберемся в одном из залов Академии, и там нам торжественно назовут имя счастливчика. А остальные тут же на месте будут записаны в другие Проекты, чтобы никто не ушел обиженным.
Честное слово, я еле дошла до этого зала, находящегося, как назло, в одном из дальних зданий Академии. У меня подкашивались ноги, дрожали руки, и я вообще чуть не свалилась в пруд с золотыми рыбками. Вернее, едва сама туда не сиганула. Меня буквально раздирало надвое — так бывает, когда в тебе внезапно поселяются два одинаково сильных чувства. В моем случае это были надежда и неверие. А вдруг? Вдруг я? Я — что?! Выиграла или проиграла? Похоже, я не переживу ни того ни другого. Но все-таки… А что лучше? Нет, конечно, лучше выиграть, но если я буду в это верить, как дура, а этого не произойдет, умирать будет в два раза труднее. Да, но как можно поверить в проигрыш? Ведь я все сделала? А если все-таки?.. И так далее.
И, похоже, так убивалась не я одна. У всех моих соучеников, собравшихся в этом зале, были довольно бледные лица. Даже у тех, кому, казалось бы, давно уже терять было нечего, вроде Тины. Она тоже была здесь — сидела рядом с Даной в первом ряду. Дана, насколько я знала, хоть и прошла на второй этап, но там не сумела вообще никуда добраться, так что, судя по всему, на многое тоже не рассчитывала. Но кто его знает. Был бы у меня папа с надписью на фасаде, я бы, может, не так волновалась…
Наконец все собрались и расселись, на кафедру с важностью поднялись несколько человек — наши учителя, несколько наблюдателей конкурса и он, Гуру. Сначала его там не было — он вообще вбежал в зал последним, взлетел на кафедру, улыбнулся залу. Увидев его, я инстинктивно сжала руки на груди, почувствовав под пальцами жесткий бугорок кольца, висевшего там на цепочке…
И мне сразу стало хорошо и спокойно. Все куда-то исчезло, все страхи, все опасения. Стало понятно, что все это — ерунда и вообще неважно. Вот я сижу здесь, смотрю на него, и больше ничего не…
И вдруг меня резко толкнули в бок. Я вздрогнула, словно очнулась… Не может быть! Со сцены называли мою фамилию, и смотрели на меня, и улыбались, и он тоже, впереди всех, смотрел и улыбался, мне, лично мне, и, кажется, даже руку протягивал…
— И я счастлив пригласить сюда эту девушку, с которой, как я надеюсь, нам предстоит долгая плодотворная совместная работа…
Я, все еще не веря в свою удачу, неловко поднялась и, спотыкаясь между креслами, стала пробираться к кафедре, как вдруг…
Из первого ряда вскочила кудрявая Дана, вихрем взлетела на сцену, подбежала и, встав на цыпочки, начала шептать что-то ему прямо на ухо…
Что это? Я что-то перепутала? Разве назвали не меня? Что она там делает, на моем месте, эта проныра? Разве я…
И тут до меня дошло. Конечно. Назвали-то меня, и выиграла я, но они с Тиной не могли этого пережить. А обладая их связями, вовсе не составляло большого труда выяснить кое-какие подробности моей биографии. Ну конечно. Разве меня, такую, непонятно какую, и, что еще хуже, вообще дочку темной ведьмы, могут допустить работать в такой Программе, будь я хоть сто раз способной! Вот и все. Нечего было с самого начала и дергаться, дуре. Растравила только сама себя. Ах, я могу, я такая! Сидела бы себе тихонько и не рыпалась, глядишь, и взяли бы куда-нибудь в приличное место. А что теперь будет, вообще неизвестно!
В отчаянии я опустилась там же, где стояла. Хорошо, что это оказался свободный стул. Я закрыла лицо руками и постаралась исчезнуть. Просто так постаралась, без всякой магии. Сама в себе. Но, странным образом, даже исчезнув, я продолжала видеть и слышать все творившееся в зале вокруг меня.
Гуру дослушал Дану, кивнул головой, словно что-то соображая, молча сделал ей знак вернуться на место, вышел из-за кафедры, подошел к краю сцены… Сейчас, сейчас он объявит всем мой позор — и жизнь кончится. Осталось потерпеть только самую капельку. Вот уже…
Он нашел меня глазами — и улыбнулся. Мне. Улыбнулся по-настоящему, своей прекрасной, теплой, живой улыбкой. Наверное, ему меня все-таки жаль. Ну что же — все-таки будет немного легче умирать.
Откашлявшись, он начал говорить.
— Только что к нам в комиссию поступили некоторые сведения о выбранном нами кандидате, — снова улыбка, и снова мне. — Мы ценим ваше участие и заботу о чистоте рядов участников нашей Программы, — кивок в сторону Даны. (Гадюка! Превращу ее в свинью, обязательно превращу!) — Но мы, тем не менее, можем ответственно заверить уважаемое собрание, что нами были предварительно приняты совершенно все — я подчеркиваю: все! — надлежащие меры безопасности. И сведения, сообщенные нам только что, были известны сотрудникам Программы, отвечающим за подбор кандидатов на участие в ее работе. Как правило, подобного рода сведения мы предпочитаем сохранять в строгой тайне, но в данном случае, чтобы избежать возможных недоразумений, я предпочел бы предать огласке невольную причину данного инцидента. Надеюсь, вы понимаете необходимость данной меры и не станете возражать? — кивнул он мне.
