министр.
— Конечно, мсье. Но для начала вы должны подкрепиться. Потом я буду готов внимательнейшим образом выслушать вас.
Он добавил, указав на дверь в левом конце зала:
— Это моя библиотека и одновременно рабочий кабинет, там мы сможем спокойно поговорить…
Жюли вернулась в сопровождении Мари, ее брата и Марго, которые несли несколько бутылок вина из Бона, фаянсовые тарелки и две большие корзинки с горячим хлебом.
— Вам сейчас подадут суп, — пояснила Жюли, — а также двух холодных цесарок.
— Великолепно! Вы позаботились о наших людях?
— Да, монсеньор, — ответила Марго. — Они внизу, на кухне, греются у очага, и мадам Юбер занимается ими.
— Вас не стеснит, если мы останемся здесь на ночь, мадам? — спросил Ле Телье у Жюли.
— Конечно, нет, мсье, места у нас хватает, а люди ваши могут устроиться на конюшне или на чердаке.
Один из слуг принес цесарок, второй ножи, итальянские приборы и кувшины с водой. Мари пошла на кухню за супом.
Гости набросились на еду и принялись поглощать все со зверским аппетитом. Хлеб они окунали в потаж и разнообразные соусы. Ломени де Бриен ловко пользовался ложкой из итальянского прибора, тогда как Ле Телье все хватал пальцами, время от времени ополаскивая их в кувшине с водой или попросту обтирая о сборчатый пояс камзола.
Наливая вино, Луи украдкой присматривался к ним. Аристократ Бриен старался не запачкаться, тогда как Ле Телье, привыкший к суровой жизни военных бивуаков, не щадил ни шелковую рубашку, ни бархатный камзол!
— Мы выехали из Парижа ни свет, ни заря, — сказал Бриен, впервые заговорив. — Наша карета дважды застревала в грязи, — уточнил он словно бы с упреком.
— Дороги здесь скверные, — признал Луи с виноватой улыбкой.
— Так это и есть то самое пресловутое имение, которое подарил вам Людовик Заика? — иронически осведомился Ле Телье, с любопытством осматриваясь вокруг. — Мне говорили, что оно лежит в руинах! Вы проделали большую работу…
— В самом деле, мсье, но она, увы, еще не завершена.
— Это обходится дорого, не так ли? — вставил Бриен более дружеским тоном.
— Чрезвычайно дорого, мсье! — поморщился Луи.
— У меня тоже много хлопот с моим замком Бриен, — пояснил министр. [6]
Жюли слушала разговор, наблюдая за разливавшей суп Мари, и старалась понять, куда клонят министры.
Оба какое-то время жевали молча. Затем Ле Телье дочиста вытер тарелку хлебом и заявил:
— Мадам, я в жизни ничего вкуснее не едал! Мы продрогли до костей и дико проголодались, а теперь снова готовы встретить ненастье!
Убедившись, что служанка пошла на кухню за засахаренными орехами, он продолжил — мягко и любезно:
— Мсье Фронсак, теперь мы готовы обсудить серьезные вещи.
Марго принесла тарелку с фруктами. Ле Телье выбрал грушу и начал ее чистить.
— Мы можем пройти в кабинет, — предложил Луи. Бриен склонил голову в знак одобрения, и оба министра одновременно поднялись с места.
— Я принесу вам засахаренные орехи туда, — предложила Жюли.
Ле Телье последовал за Луи, продолжая чистить грушу и роняя кожуру на пол. Бриен же предпочел яблоко.
Они прошли в библиотеку. В камине горели прекрасные поленья, но комната оставалась холодной. Ле Телье осмотрелся. Два больших дубовых панно были почти закрыты рядами книг.
Из мебели были только два старых прямых кресла, обитых истертыми до ниток коврами. Их подлокотники завершались львиными головами. В углу перед окном возвышался дубовый стол, на котором лежали бумаги, перья и чернильница, рядом стоял табурет.
Военный министр, не спрашивая разрешения, взял одно из кресел и уселся перед огнем, тогда как Бриен направился к библиотеке, чтобы рассмотреть полки и кожаные корешки.
— У вас много книг, шевалье. Возможно, даже больше, чем у меня.
— Это один из моих недостатков, монсеньор. Мы с супругой много читаем, а наша домоправительница когда-то торговала книгами.
Министр кивнул и, вернувшись к камину, уселся во второе кресло. Тогда Луи придвинул табурет и занял место рядом с ними.
Какое-то время они молча наблюдали за танцующими языками пламени. Наконец Ле Телье заговорил:
— Итак, шевалье, как вы знаете, граф де Бриен сменил мсье де Шавиньи на посту министра иностранных дел. Теперь пора сказать вам, почему мы решили нарушить ваш покой.
Он сделал паузу, возможно ожидая вопроса от хозяина дома, а затем продолжил, так и не дождавшись его:
— Бриен, будет лучше, если вы коротко обрисуете шевалье Фронсаку ситуацию в Европе.
— В самом деле, — согласился граф де Бриен несколько педантичным тоном, одновременно соединяя кончики пальцев обеих рук.
Пристально взглянув на хозяина дома, он начал:
— Несмотря на свои недостатки, мсье Фронсак, кардинал де Ришелье много сделал для величия Франции. Отныне наша страна доминирует в мире. Австрийский дом ослаблен, Англия же находится в состоянии полной анархии и потеряла какое бы то ни было значение. Благодаря своей проницательности монсеньор Мазарини разглядел в молодом герцоге Энгиенском великого полководца, которого нам так не хватало. С ним мы сокрушили испанцев при Рокруа и во всех северных провинциях, а также в Лотарингии. Конечно, в Германии наши армии испытывают некоторые затруднения, но через несколько дней Энгиен возвращается в Париж, и ему будет дано предписание вести своих солдат на Рейн. Франция одержит полную победу и сможет продиктовать свои условия мира.
Вам известно, что война, свирепствующая в Европе вот уже тридцать лет, крайне жестока и изнурительна для всех. Всюду царят нищета и запустение. Германия разорена ужасающим образом. Знаете ли вы, что на берегах Рейна уничтожены почти все деревни? Голод и опустошение на немецких землях таковы, что военные действия ведутся отныне не по стратегическим замыслам, но лишь с целью захватить города и села, способные обеспечить существование оккупационной армии! Эта бойня ныне лишена всякого смысла, и с ней надо кончать.
Помолчав, он заговорил серьезным тоном:
— Вместе с тем очень важно, чтобы наша страна не потеряла за столом переговоров то, что уже завоевала ценой крови. В 1636 году папа Урбан Восьмой предложил посреднические услуги, однако протестантские князья отвергли его вмешательство. Сейчас переговоры возобновились, и все стороны согласны принять участие в мирной конференции. На самом деле одновременно состоятся две конференции. Одна в Мюнстере, между Францией и империей, вторая в Оснабрюке, между шведами и империей. На конференции соберутся полномочные представители Франции и Швеции, германских княжеств, Соединенных провинций, Испании, Португалии и Святого престола. Цель их — раздел Европы, приемлемый для всех. Вам известно, мсье, как происходят конференции такого рода?
Не ожидая ответа, он продолжил:
— Каждая страна посылает нескольких послов с советниками и секретарями. Наши переговорщики учитывают предложения, сделанные другими переговорщиками, — порой частным образом, порой открыто. В подобных случаях они посылают курьеров в мое министерство, а я информирую монсеньора Мазарини. Затем мы составляем ответ, иногда выдвигая контрпредложения, курьеры же или гонцы отвозят эти памятные записки нашим полномочным представителям. Все это отнимает много времени и весьма
