Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Хлопка нежней шея у ней.
Для тебя, о Давид, воспою Хандут-хатун.
Как увидишь – заплачет сердце по ней.
– Ого! – зашумели сасунские молодцы. – После такой хвалы у всякого сердце по Хандут-хатун затоскует – даже у тех, кто не видел ее.
– Погиб теперь наш Давид!
– Тише! – цыкнул на них Кери-Торос и обратился к молодому гусану: – А тетерь ты спой.
Молодой гусан заиграл и запел:
Как райские двери, уста у нее,
Нет, краше, нет, краше еще!
Журавлиные перья – ресницы ее,
Нет, легче, нет, легче еще!
А бела Хандут, будто снег на горе,
Нет, белее, белее еще!
А душиста она, как цветок на заре,
Нет, душистей, душистей еще!
Словно кедр, она высока и стройна,
Нет, стройнее, стройнее еще!
Как семь буйволов, наша Хатун сильна,
Нет, сильнее, сильнее еще!
– Красавица писаная! – дружно воскликнули сасунские молодцы.
– Эта девушка достойна Давида!
– Молчать! – гаркнул Кери-Торос. – Она не девушка, а ведьма! Ее гусаны явились в Сасун, чтобы нашего Давида обмануть, заманить в колдовскую эту страну и там его уничтожить, погасить светоч Сасуна. Бейте коварных гусанов, ломайте их сазы!
Сасунские молодцы отколотили гусанов, сазы их переломали, а самих гусанов выгнали вон.
Напуганные гусаны бежали опрометью, а на мосту остановились и сказали друг другу:
– Говорили нам, что сасунцы – сумасброды, а мы всё не верили!
– Что мы им сделали? За что они нас побили?
– Мы только расхвалили Давиду Хандут-хатун, как она нам велела.
– Мы-то думали: Давид – молодец из молодцов, а он оказался седым блажным стариком!
В это время Давид и его друзья после охоты спускались с гор, неся за плечами добычу. Увидев на мосту гусанов, он их окликнул:
– Здорово, братцы! Что вы тут делаете? Что вы за люди?
– Мы гусаны из Капуткоха, – отвечали они.
– Видать, чем-то вы недовольны, – заметил Давид.
Белобородый гусан пожаловался:
– Сасунские сумасброды нас побили, сазы наши переломали, выгнали нас из города.
– За что? – удивился Давид.
На это ему чернобородый гусан ответил так:
– Дочь нашего царя Хандут-хатун послала нас в Сасун, чтобы мы расхвалили ее Давиду, чтобы она пришлась Давиду по нраву, чтобы Давид пришел в Капуткох и женился на Хандут. Сасунцы послушали наше пение, а потом отколошматили нас и сазы нам переломали.
Безбородый гусан к этому добавил:
– И все это они учинили по приказу Давида. Как мы теперь будем без сазов?
– Что? – опросил Давид. – Вы видели Давида?
– А как же! – отвечали гусаны. – Ну уж и Давид!
– А что, не понравился он вам?
– Кому он может понравиться! Седой, дряхлый, выживший из ума старик! Жаль нам нашу царевну – охота была ей выходить за дряхлого сумасброда!
Давид подмигнул друзьям, и они расхохотались.
– Куда же вы идете в такой поздний час? – спросил гусанов Давид.
– Идем домой, в Капуткох, – отвечали гусаны. – Скажем нашей царевне, чтоб она не ходила замуж за эту старую развалину Давида. Какая он ей пара!
– Гусаны! – со смехом сказал Давид. – Давид – это я, а побил вас мой дядя.
Гусаны переглянулись.
– Вот это и правда Давид! – сказали они. – А тот вздорный старик – какой же он Давид?
– Гусаны! – молвил Давид. – Вот вам горсть серебра. Вернитесь в Сасун, сазы отдайте в починку, а когда почините, приходите ко мне и расхвалите вашу Хандут.
Гусаны взяли горсть серебра, возвратились в Сасун, починили сазы, пришли к Давиду в его покой, и каждый из них расхвалил деву Хандут, каждый спел ту песню, которую пел для Кери-Тороса, за что перенес побои.
Давид послушал похвальные песни в честь Хандут-хатун, а затем взял у молодого гусана саз, настроил его и запел:
Пусть всегда вам, гусаны, живется легко!
На Хандут вам раскрыть мне глаза суждено.
Мое сердце, как свежее молоко, -
После вашего пения скислось оно.
Как Сасун, прочен был мой сердечный покой -
Суждено было вам эту крепость пробить.
Сердце было осеннею чистой рекой -
Удалось вешним водам его замутить.
Было сердце мое – что стальная броня,
А теперь оно плавится, как от огня.
Тут Давид положил саз на пол и, обращаясь к гусанам, сказал: – А теперь, гусаны, идите в Капуткох и скажите Хандут-хатун: пусть подождет шесть дней, а на седьмой я приеду к ней в гости. Завтракать буду в Чажване, обедать – в Бандымаху, ужинать – во дворце у вашей царевны.
