умер Давид.
А Хандут-хатун глядит на все четыре стороны – живым или мертвым вернется Давид?
Смотрит, все люди едут – песни поют, джигитуют, только Давид неподвижно сидит в седле, ни направо, ни налево не наклоняется, в играх участия не принимает.
Догадалась Хандут-хатун, что ее Давид мертв, и застонала, запричитала:
Достойный пришел,
Недостойный пришел,
Лишь удалый Давид
Домой не пришел.
Верго стоял с нею рядом на кровле.
– Не плачь, Хандут-хатун! – сказал он. – Давид умер, но тебе в утешенье остался я. Удальца Давида ты лишилась – теперь я буду твоим мужем и господином.
Как услышала Хандут-хатун гадкие эти слова, поднялась она на крепостную стену, молвила:
– Умер Давид – и солнце для меня погасло. Нет у меня больше в жизни отрады.
И бросилась вниз.
Головой ударилась о камень, в камне пробила яму, и превратился тот камень в ступу.
Где ударилась грудью Хандут-хатун, там, под сасунской крепостью, доныне бьют два ключа.
Куда упали семь кос Хандут-хатун, там до сей поры высятся семь черных столбов.
Ступа еще и сейчас лежит подле крепости – сасунцы в ней просо толкут.
Отцы города Сасуна, сорок епископов, сорок архимандритов, сорок священников и простой люд сасунский завернули Давида и Хандут в саваны, друг с другом связали, а затем, молитвы творя, плача, рыдая, на Цовасар понесли и там погребли возле храма Богородицы-на-горе.
Семь дней скорбел Сасун.
Умерли Давид и Хандут. А вам и детям вашим долго жить приказали.
Ветвь Четвёртая. Мгер Младший
Пусть будет добром помянут сасунский Младший Мгер!
Мы добрым словом помянем верную Гоар-Ханум!
Пусть будет добром помянут вещий Кери-Торос!
Пусть будет добром помянут добрый Горлан Оган
И тот, кто Младшего Мгера деянья поведал нам!
Ныне пред нами раскинулась Младшего Мгера ветвь.
Часть первая
МГЕР ОПЛАКИВАЕТ СМЕРТЬ ОТЦА
В тот день, когда Давид и Хандут скончались, их сын Мгер находился в Капуткохе.
Весть о кончине родителей до него не дошла. Вместе с сорока неженатыми юношами и сорока молодыми девушками он пировал, семилетнее вино пил, чтобы боль от проклятья отцовского заглушить.
Вачо Марджо нарочно держал его в неведении. Он так рассуждал: «Пусть Мгер позабудет отца своего и родной Сасун, пусть останется у нас навсегда и превратится в мощный оплот нашей страны!»
Некоторое время спустя Чымшкик-султан прислала из Хлата Кери-Торосу письмо:
Отцы города Сасуна! Не миновать мне с вами сражаться. Ваш Давид со мной обручился, мы с ним кольцами обменялись, но он меня обманул и в жены себе взял другую. Давида за клятвопреступление я убила, Сасун обложила данью. Согласны платить мне дань? Тогда платите! А не то я пойду на Сасун войной, землю вашу и камни кровью обагрю и с собой унесу.
Прочел письмо Кери-Торос, созвал отцов города, посоветовался с ними и такие слова сказал:
– Чымшкик-султан пойдет войной на Сасун, землю нашу и камни кровью обагрит. Давайте пошлем людей к Давидову тестю, Мгера у него возьмем и приведем в Сасун, чтобы он за отца отомстил и стал своего края правителем, – тогда у Сасуна будет защитник.
Кери-Торос и Горлан Оган взяли с собой семь буйволовых шкур, отправились в Капуткох, пришли к Вачо Марджо и сказали:
– Тут у вас живет мальчик, сын нашего родича. Где он?
– Он умер, – отвечал им Вачо Марджо.
Вачо солгал. Мгера он спрятал за семью воротами, у каждых ворот стражу поставил, по его велению все время били бубны и звучали зурны, чтобы Мгер не услышал голос своего рода и не вышел на свет Божий. Вачо Марджо недаром так им дорожил: Мгер, словно крепость, охранял Капуткох, не давал врагам близко к нему подойти.
– Умер? – переспросил Кери-Торос.
– Ей-Богу, умер! – поклялся Вачо Марджо.
