– Я не понимаю, о чем вы говорите, – признался он.
Надеясь завоевать его доверие, Элизабет улыбнулась:
– Иногда ничтожный пустяк – запах, деревья у дома – вызывает неожиданные воспоминания. Попав в окружение вещей, среди которых вы когда-то жили, – может, старые игрушки или просто прежний дом, – вы почувствуете, что память возвращается.
Эш рассмеялся:
– Вся беда в том, что я не знаю, где жил раньше. У меня нет ни фотографий, ни дома – ничего, что могло бы помочь мне что-то вспомнить.
– Согласитесь поехать с нами в Англию, мистер Макгрегор! Вернувшись в то место, где родились и жили до той страшной трагедии, вы смогли бы вспомнить что-нибудь из прошлого, – продолжала уговаривать Элизабет.
Эш решительно покачал головой:
– У меня нет родных в Англии.
– Вполне возможно, что вы и есть лорд Пейтон Эмори Хейворд Тревелиан, маркиз Энджелстоун, наследник герцога Марлоу. Вы хоть понимаете, что это значит? – взволнованно спросила девушка.
Эш резко обернулся к своей гостье.
– Да. Это означает одно: люди будут судачить, за моей спиной, что я – настоящий самозванец, занявший чужое место. Если бы Тревелиан был умнее, то поскорее собрал бы свои вещички и уехал отсюда, пока я не решился принять деловое предложение и тем самым опозорить его честное имя.
Элизабет молча смотрела на Макгрегора, который стоял, гордо расправив плечи и с вызовом глядя в ее сторону. Но глаза его были печальны. Она представила его маленьким мальчиком, потерявшим дорогих людей. Мальчика, который два года жил совсем один и обрел, наконец, дом в борделе. Каково было расти в этом месте, где сам воздух, казалось, пропитан развратом! А разве сладко приходилось ему в школе, где все знали, в каком грязном месте он живет? Сколько грубых замечаний и обид он перенес? Сколько горечи испытал в своей жизни!
– Мне кажется, я понимаю, почему вы отказываетесь ехать с нами в Англию, – нарушила молчание Элизабет.
– Что, по-вашему, будет делать старик Тревелиан, если не найдет доказательств моего происхождения? – спросил вдруг Эш.
– Мы обязательно найдем доказательства! – с уверенностью воскликнула Элизабет.
– Сомневаюсь, что вам это удастся, – возразил Макгрегор. – Вы можете найти подтверждение тому, что я не тот, за кого вы меня принимали, или вообще оставить расследование. И тогда Тревелиану придется жить под одной крышей с человеком, который вполне может оказаться совершенно чужим. Каждый день он будет внимательно смотреть в мою сторону, спрашивая себя, не совершает ли ошибки? Когда кто-нибудь из влиятельных друзей станет расспрашивать обо мне, он в очередной раз начнет взвешивать «за» и «против». Вполне может оказаться, что в один прекрасный день Тревелиан попросит меня собрать вещички и покинуть дом. Я хочу избавить и себя, и вас от лишних хлопот и неприятностей.
Элизабет смерила его презрительным взглядом:
– Вы просто боитесь.
У Эша заходили желваки.
– Кажется, мы оба сказали друг другу все, что считали нужным, – резко произнес он.
– Не совсем, – упрямо возразила девушка. Макгрегор грозно шагнул в сторону гостьи:
– Вам пора уходить.
– Я прошу только об одном: поговорите еще раз с Марлоу. Дайте ему надежду, – не замечая красноречивого намека, попросила девушка.
– Дверь находится у вас за спиной, – недружелюбно уточнил Эш.
Крепко прижав рамку с фотографией к груди, Элизабет смело посмотрела в его голубые глаза.
– Я думаю, мистер Макгрегор, вы все-таки боитесь встретиться со своим прошлым и узнать правду, – выпалила она.
Эш молча смотрел на незваную гостью, его прищуренные глаза сверкали холодно, как северное море в декабре. Под этим ледяным взглядом девушке стало не по себе. Она зябко повела плечами, но решила, стоять на своем. Это было очень важно для Марлоу и герцогини. А теперь – и для нее самой.
– Вас никто не просил приходить сюда и лезть мне в душу! Никто не давал права совать нос в мою жизнь, – срывающимся голосом произнес Макгрегор.
– Но вы не можете повернуться спиной к своей семье, – не уступала девушка. – Вы должны понять, что...
– В последний раз прошу, леди, уйдите отсюда. Иначе я отшлепаю вас по маленькой хорошенькой заднице, и выкину вон!
Элизабет едва не задохнулась от возмущения.
– Да, как вы смеете! – воскликнула она, дрожа от негодования.
На его губах появилась холодная ухмылка:
– Если бы вы знали меня так хорошо, как вам кажется, то не сомневались бы, что я смею очень многое.
Элизабет направилась к двери, пытаясь подавить гнев. Видит Бог, она искренне хотела открыть истину этому человеку, а он показывает зубы! Распахнув дверь, она снова повернулась к Эшу:
