хочет принять меня.
Она подстроилась под ритм движения его руки и уже не сдерживала восторженных стонов.
– Твое тело хочет облегчить мое напряжение, – выдохнул Ник.
Да, вот это правильно. Она хотела, чтобы он заполнил собой ее тело. Чтобы он взял ее прямо сейчас. Весь мир для нее сейчас сосредоточился там, где были его пальцы. Давление нарастало. Она чувствовала, что ее плоть сжимается.
– Синтия, – прошептал Ник, тихонько куснув ее шею.
Прижавшись к ее губам, язык нетерпеливо раздвинул их и проник в рот.
В поисках чего-то еще, чего-то большего, что находилось за гранью ее понимания, Синтия отпустила его сюртук и подняла руки повыше, чтобы крепче прижать его к себе. Когда она ощутила прохладную мягкость его волос, она запустила туда пальцы и ухватилась за них.
Он никогда не боялся темноты, а следовало бояться. Ночные кошмары преследовали его из темноты. И рука, уцепившаяся в волосы и заставлявшая его опуститься на колени.
«На колени, мальчик».
Он попытался сопротивляться.
«Не беспокойся, ты научишься любить это».
Рука еще крепче вцепилась в его волосы.
Ланкастер дернулся и ударился головой о низкий потолок.
– Ник?
– Не надо. Пожалуйста.
Он отпустил Синтию и отступал назад до тех пор, пока не уперся в дальнюю стену. Голова гудела от боли.
– Что-то не так?
– Мы не можем…
Ланкастер постарался избавиться от стыда, который захватил его в свои сети. От него пахло мускусом, потом и чем-то еще. В горле стоял привкус желчи, пока его тело пыталось избавиться от воспоминаний. Ее пальцы коснулись груди Ланкастера, но в темноте это могла быть чья угодно рука.
– Прости, – выпалил он. – Нам не следовало делать это.
Он вслепую потянулся вправо и толкнул стену. Спасительный для него поток света ослепил Синтию. Она быстро заморгала, ресницы порхали, как крылья бабочки.
– Что случилось?
– Это неправильно. – Ник проскользнул за ее спиной и с жадностью вдохнул свежий прохладный воздух. – Это невозможно. – Он вытер рукой пот со лба.
– Господи! – послышался голос.
Ланкастер поднял глаза и увидел миссис Пелл, замершую в холле.
– Что это вы вдвоем делаете там?
– Э-э…
Ник не мог сообразить. Столько всего навалилось сразу. Одна его половина боролась с прошлым. Вторая хотела, чтобы он вернулся в этот зияющий в стене проем, закрыл его за собой и закончил то, что начал с Синтией Мерриторп.
Кстати говоря… Ланкастер оглянулся. Синтия по- прежнему стояла в черном прямоугольнике проема в стене и морщила от смущения лоб. Вид у нее был оскорбленный. Хорошо хоть, ее юбки были в порядке. И только припухший от поцелуев рот являлся прямой уликой истинной причины их уединения в потайном коридоре.
– Здесь был мистер Камбертсон, – обронил Ник, поворачивая голову к миссис Пелл.
Она его, похоже, не слышала, ее взгляд остановился на Синтии.
– Что он здесь делал? – она наконец переключилась на Ланкастера.
– Он был здесь. Мы с Синтией едва не столкнулись с ним. Я подумал, что нам лучше спрятаться на тот случай, если он заметил нас и решит зайти.
– И что? Зашел?
– Нет. Постучал несколько раз и потом ушел.
– Я ничего не слышала.
Миссис Пелл, прищурив глаза, по очереди смотрела то на Ланкастера, то на Синтию.
– Возможно, вы были наверху.
Миссис Пелл подозрительным взглядом окинула его фигуру. Но ничто не выдавало в нем прежнего волнения и возбуждения. Теперь уже ничего.
– Да, я была наверху и, скорее всего, пропустила этот момент.
– Скорее всего. Ну, мы лучше пойдем. Один Бог знает, когда он может вернуться.
Чувствуя, как взгляд миссис Пелл жжет ему спину, Ланкастер спокойно шагнул к Синтии, взял ее за руку и вытащил из укрытия на свет.
– Ну что, пойдем искать клад?
И хотя она смотрела на него как на сумасшедшего, ноги понесли ее вперед, когда Ланкастер потянул ее за руку.
– Набрось капюшон, – попросил он, и она подчинилась. – Может, нам лучше выйти через черный ход?
Миссис Пелл последовала за ними, не отступая ни на шаг, как будто подозревала, что Ланкастер может быстро затащить Синтию в постель, если они останутся одни.
– А где Адам? – Ланкастер осторожно открыл дверь черного хода.
– Ушел на рыбалку, – ответила экономка.
– Завтра нам нужно выйти до рассвета.
Синтия промолчала. Когда Ланкастер оглянулся, шок у нее, похоже, прошел, уступив место закипающему гневу. Вполне понятному, кстати. Когда их взгляды встретились, она только глубже надвинула капюшон.
– Ладно, пошли.
Наверное, им следовало в целях безопасности остаться дома, но перспектива быть здесь с ней наедине вовсе не казалась Ланкастеру безопасной. Запереться в этом доме на целый день с женщиной, которая ждет ответа на один простой вопрос… «Что с тобой?»
Как только он вышел на солнце, как только ветер наполнил легкие свежим воздухом, терзавшие его воспоминания исчезли. Он взял Синтию за руку и быстро пошел к тропинке.
Если бы она не прикоснулась к нему, они, возможно, все еще прятались бы за той дверцей в стене. Она была так близка к пику страсти. Он бы заглушил ее крик поцелуем. И возможно, снова подвел бы ее к кульминации, на этот раз с помощью языка.
Но нет. Упасть на колени… Это не выбор.
С трудом сглотнув, Ланкастер внимательным взглядом окинул окрестности. Он тщательно осмотрел перспективу, чтобы успеть увидеть силуэт шпиона, но вокруг не было ни души. Они были совершенно одни.
Как только в поле зрения появилась тропинка, Синтия оставила Ланкастера и побежала к ней. Испугавшись, что она кого-то заметила или что-то услышала, он мчался за ней, пока их головы не скрылись в высокой траве.
– Почему ты остановился? – набросилась на него с кулаками Синтия.
Ланкастер оттолкнул ее руки, но она еще сильнее застучала кулаками по его груди.
– Ублюдок!
– Стоп!
Господи, она была теперь сильнее, чем десять лет назад. Ему, наконец, удалось схватить ее за руки.
– Ты, – выдохнула она, – ты просто остановился.
– Я знаю. Прости. Клянусь, мне очень жаль.
– Но почему?
Она освободила руки и отступила. Правду рассказывать нельзя, во всяком случае, всю правду. Поэтому Ланкастер сказал:
– Я не должен был делать этого, и ты это знаешь.
– Но ты делал это. Такое объяснение не принимается.
Синтия запнулась на последнем слове, которое дало свободу слезам. Она заплакала.
– Не плачь, – замотал головой Ланкастер. – Синтия, мне очень жаль. Не плачь.
Она застонала от бессилия и попыталась вытереть слезы, но они все равно струились по щекам.
Когда Ланкастер приблизился к ней, она попыталась снова ударить его, но он заключил ее в свои объятия и прижал к себе.
– Прости, мне не следовало это делать и не следовало оставлять тебя в таком состоянии.
Синтия покачала головой, шмыгнула носом и приглушенно спросила:
– В каком состоянии?
Ник закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он не собирался отвечать на этот вопрос.
– Синтия, мы не женаты. Мы даже не обручены. Я не должен прикасаться к тебе даже сейчас.
– Не надо опекать меня, Ник, – прервала его Синтия. – Я хорошо знаю, что все, что делают в браке, можно делать и без него.
– Но это не оправдание, Син.
– Но и неправильного в этом ничего нет.
– Конечно, есть!
– Ой, неужели? И я, надо полагать, первая женщина, к которой ты когда-либо прикасался?
– Я… – простонал Ник, – я не…
– Ладно, отпусти меня.
Ланкастер отпустил ее.
– Ник, – начала Синтия, но потом замолчала. Она вздохнула и шумно выдохнула. – Разве ты не хочешь быть счастливым?
Он хмуро посмотрел на нее. Так вот какой у нее вопрос? Что за чушь!
– Конечно, я хочу быть счастливым, А что, разве кто-то не хочет?
Синтия очень медленно уперла руки в бока и посмотрела ему прямо в глаза:
– Если это так, то почему ты женишься на женщине, которой даже не нравишься?
– Мне нужны деньги. Очень нужны.
– Не пытайся рассказать мне, что ты не смог найти наследницу, которой хотя бы нравится твое общество. Ради всего святого, Ник, ты очаровательный, симпатичный и… – она раздраженно махнула рукой.
Он мог рассказать ей. Он хотел все рассказать кому-нибудь. Перед ним была женщина, друг, которая просила его рассказать правду. Вся эта история словно сжигала его изнутри.
Ланкастер нашел плоский камешек, поднял его и бросил в тихую водную гладь. Море сегодня было спокойным и гладким, как стекло.
– Хочешь знать правду? – спросил Ланкастер и уголком глаз заметил, как кивнула Синтия. – Когда я унаследовал титул виконта, мне открылась безжалостная картина. Моя семья находилась на грани разорения. Отец никогда не говорил об этом, никогда не ограничивал нас в расходах. Без преувеличения, это было ужасно. Теперь уже ни у кого не было сомнений в размере моего долга. Всего несколько месяцев потребовалось светскому обществу, чтобы понять, что мне нужна богатая наследница. Но мне было только двадцать три года, поэтому я сопротивлялся почти целый год. – Ланкастер тихо рассмеялся. – Но сопротивление было бесполезным. В прошлом году я встретил Имоджин. Она красива, умна, независима и остроумна. А ее отец хотел завязать отношения с титулованной особой. Я не…
Николас потер виски и задумался, как лучше это выразить словами. «Я не привередлив». Неловко говорить такие слова женщине, с которой ты практически занимался любовью. Синтия повернулась к воде и ждала.
– Я люблю людей, как ты сама сказала. Я
