Она перевернула вексель, и Росарио увидела там гербовую печать, показавшуюся ей знакомой.
— Не узнаете? Герцог Альба де Тормес собственной персоной.
Теперь Росарио вспомнила и ошеломленно воззрилась на собеседницу. Она неоднократно видела этот герб на балах у герцога. Похоже, Росарио недооценивала Консуэло Онесту.
— Мой старый приятель, — невозмутимо заявила Консуэло. — Кстати говоря, Алонсо тоже неплохо знает дона Фадрике. Они неоднократно встречались у меня в литературном кружке вместе с другими интересными людьми. Должна вам сказать, что с нами герцог ведет себя как с близкими друзьями и подчас рассказывает такие вещи о себе и о дворе, которые отнюдь не предназначены для посторонних ушей.
Росарио решила, что попросит Алонсо поподробнее рассказать об этих литературных вечерах. Однажды он предложил ей принять в них участие, но Росарио не хотелось ходить в дом к Консуэло. Теперь она не была уверена, что поступила правильно.
— Итак, Алонсо подарил магазины мне, а я продала их герцогу Альбе, — задумчиво проговорила она.
— Совершенно верно, — подтвердила ее гостья. — А это намного лучше, чем если бы вы продали их Хосе Гарделю. Поскольку мать герцога — сводная сестра Хуаны Энрикес-и-Фернандес де Кордова.
— Матери его высочества? — поразилась Росарио.
— Вот именно! — торжествующе изрекла Консуэло. — А уж в дела родственника арагонского короля никакая инквизиция лезть не будет, можете не сомневаться!
— Вам удалось не на шутку удивить меня, — призналась Росарио, поворачивая вексель туда-сюда в поисках имени получателя денег.
— Имени здесь нет, — сказала Консуэло. — Вам обоим лучше в ближайшие годы жить под вымышленными именами. Совершенно ни к чему, чтобы Святая палата могла узнать у представителей торгового дома в Генуе, что кто-то из вас обращался к ним.
— По такому векселю торговый дом обязан выплатить любому, кто его предъявит, не так ли?
— Вы правы, — кивнула Консуэло. — Поэтому вам надо будет проявлять в пути особую бдительность. Не теряйте его, иначе все доходы Алонсо попадут в чужие руки. Хотя, — Консуэло с интересом, почти благоговением взглянула на Росарио, — вы же орбинавт. Если даже вексель случайно потеряется или его кто-то украдет, вы всегда сможете изменить эту реальность.
— Да, в положении ведьмы есть свои преимущества, — признала Росарио.
Уже в карете, по дороге в порт, Консуэло нерешительно спросила:
— Как вы думаете, донья Росарио, можно ли научиться стать орбинавтом? Скажу вам честно, вечная молодость прельщает меня даже больше, чем возможность менять события, происшедшие два часа назад.
Росарио медлила с ответом.
— Ладно, можете не отвечать. Видимо, с этим даром надо родиться! — Консуэло не скрывала разочарования.
— Но, Консуэло, это лишь мое ощущение!.. На самом деле я просто не знаю ответа на ваш вопрос. Мне очень хотелось бы, чтобы и у вас, и у Алонсо это получилось. Я искренне желаю вам успеха!
— Благодарю вас, — задумчиво произнесла Консуэло.
В порту, глядя на матросов, несущих сундуки Росарио вверх по трапу, Консуэло сообщила:
— Донья Росарио, я знаю, что Алонсо пришлось бежать, оставив рукопись, и что его экземпляр можно считать пропавшим. — Ее голос выдавал внутреннее колебание. — Как вы понимаете, идти в его дом, рискуя встретиться там с инквизиторами, я не могла. Да и ключа от него у меня нет.
Она виновато взглянула на Росарио:
— Сначала я хотела отдать вам свой экземпляр рукописи, но мне стало невыносимо жалко расставаться с ним! Тогда я решила, что сделаю с него копию, но так и не смогла придумать, где найти переписчика, которому можно было бы доверить эту тайну. К тому же еще и необходимо, чтобы он был знаком с еврейским алфавитом.
Росарио молчала, не зная, что на это сказать. Она не могла упрекать Консуэло в том, что та не пожелала расстаться со своей копией «Света в оазисе».
— Вот, возьмите это. — Консуэло протянула собеседнице продолговатый предмет, обернутый в шелковую материю. — Здесь пергаментный свиток. Я переписала на латыни все расшифрованные фрагменты. Пусть у Алонсо будет хоть что-то. Со временем обстоятельства изменятся, и, как знать, может быть, я смогу сделать точную копию самого текста и найти способ передать его вам.
— Спасибо, Консуэло, я уверена, что его очень обрадует этот подарок.
Помолчав, Консуэло вздохнула и добавила:
— Передайте, пожалуйста, Алонсо, что у него в Кастилии есть друг!
Было мгновение, когда казалось, что она бросится на шею Росарио, но что-то в облике саламанкской аристократки удержало Консуэло.
— Прощайте, донья Росарио! Будьте оба счастливы! — коротко бросила она и, больше не оборачиваясь, решительно направилась к ожидавшему ее экипажу.
Час спустя, стоя на палубе «Лигурии», Росарио зачарованно наблюдала, как уменьшается порт. Вместе с ним удалялись город Барселона, королевство Арагон и весь этот полуостров с бурной историей, который в древние времена его обитатели называли Иберией, а римляне — Испанией.
— До свиданья, родина, — пробормотала Росарио.
Глава 17
Негласные правила требовали проявить уважение к присутствующим правителям трех селений и ничего не говорить, пока все они не докурят свернутые в трубочки листья табака. Безропотно выносить зловонный запах Мануэль приучил себя много лет назад. Время от времени он даже сам втягивал дым, тут же выпуская его, чтобы случайно не проглотить. Впрочем, ни притворное курение, ни разноцветные перья на его голове, ни исполосованное краской тело не могли скрыть его отличий от всех остальных — соломенных волос, серых глаз, высокого роста и поразительной моложавости.
— Белолицые уже прибыли на Борикен, — сказал Мануэль, когда ритуал курения завершился. — Боги
