– Почему я должна переживать за мистера Уолша? – спросила Элис.
– Он привез мальчика за тысячи миль… на смерть. Именно об этом он сейчас все время думает.
– Чем я могу помочь ему?
Профессор печально посмотрел на свою дочь. Если Элис еще не созрела, чтобы понять своим женским чутьем, что нужно говорить в таких случаях, то как он объяснит ей все это?
Он произнес чуть грубовато:
– Иди, ну хотя бы взгляни на него, Элис, как он…
Девушка послушалась и нерешительно постучалась в дверь. Барк негромко отозвался:
– Входите!
Элис зашла в комнату. Человек около стола быстро повернул лампу так, что чуть не ослепил ее. У нее не было времени рассмотреть, нуждается ли он в ее сочувствии или нет.
Слова Барка были полны раздражения, они отнюдь не будили сочувствия.
– Вы что-то хотели? – требовательно спросил он.
Элис немного постояла в нерешительности, затем быстро выпалила:
– Я очень сожалею, мистер Уолш.
Эти несколько слов тронули его, потому что, когда он снова с ней заговорил, в его голосе почти не осталось льда.
– Спасибо, Элис, – произнес Барк, принимая ее сочувствие.
То, что он опять назвал ее по имени, так удивило Элис, что девушка не удержалась и добавила:
– Отец прислал меня.
Это было сказано некстати. Ее неуклюжие и чуть скомканные слова о сожалении прозвучали искренно, а теперь отдавали фальшью.
– Итак, – произнес он голосом, моментально ставшим жестким, – вы хорошо исполнили поручение вашего отца.
Элис ничего не ответила. Она повернулась, чтобы уйти, разгневанная и огорченная тем, что Барк не так ее понял. Но почему он неправильно все воспринимает? Действительно ли Элис жалела его? Почему она должна жалеть этого мужчину? Его голос остановил ее.
– Один момент, мисс Эннан.
Она остановилась.
– Садитесь.
Девушка села. Свет все еще падал на ее лицо… Он хотел читать ее мысли, не позволяя Элис читать свои.
– Вы действительно сожалели, да? – спросил он, чуть растягивая слова.
– Я буду жалеть всю мою жизнь – о Кенни, – сказала она отрывисто. – Я жалею себя, у меня сейчас так пусто внутри.
– Пережинать чужую смерть всегда очень тяжело, – проговорил он тихо, и Элис вспомнила, что однажды он говорил ей о потере друга.
Тем не менее, у него все равно должен быть более сильный характер.
– Но, хоть вы и исполняли поручение вашего отца, вам все же не жалко меня.
– А как мне быть? О, я знаю, вы привезли Кенни за много миль от его родины сюда, на это строительство, и он здесь погиб, но почему мое горе должно служить причиной тому, чтобы я жалела вас?
Человек около стола поднялся. Он походил по маленькой комнатке, потом вернулся обратно и встал около лампы.
– Я молил Бога, чтобы все так случилось, – простонал он.
Элис изумленно посмотрела на него. Она ничего не понимала.
– Что вы имеете в виду, мистер Уолш?
– Очевидно, что вы не знаете всей истории. Я думаю, будет лучше, если вы узнаете обо всем сейчас. Впрочем, мне кажется, что вам уже все известно. – Его голос опять стал жестким.
– Да? – выдохнула она.
– Я сделал это заключение, ощутив холод ваших слов. – Его голос снова стал спокойным. – Вы можете сказать, что я убил Кенни.
– Что? – воскликнула она.
– Я убил его, – повторил он.
– Вы с ума сошли!
– Я говорю полнейшую правду. Мы прошли три мили вверх по туннелю. В следующей секции готовился взрыв. Я заглянул туда и увидел четырех человек. Взрыв должен был вот-вот произойти. Опять могло повториться то, что случилось в Африке с моим другом. Я уже рассказывал вам об этом.
