— Возможно. Но чего добьетесь, отталкивая? Чтоб он теперь предавал постоянно?
Коломнин, по правде и сам недовольный собой, с удивлением мотнул головой: оказывается, у Богаченкова не только тонкий слух.
Вечером, собравшись с духом, Коломнин позвонил на квартиру Шараевой: Фархадов собирался остановиться у невестки.
Гудки гулко ухали в тишину. И в такт им у Коломнина колотилось сердце.
— Вас слушают, — послышался наконец голос Ларисы.
— Это Сергей.
— Здравствуйте, — отстраненно произнесла Лариса. Коломнин огорчился, хоть и догадался о причине официоза: она была не одна.
— Салман Курбадович засыпает. У него опять были проблемы с сердцем, — интонации ее сделались приглушенными. — Я говорить не могу, но могу слушать. Только самое главное: что все-таки стряслось по «Руссойлу»?
Коломнин отчитался. Выслушала Лариса, не перебивая.
— Я думаю, сумею убедить Салман Курбадовича приехать в банк к двенадцати.
— Свести полдела. Ситуация такова, что банк будет настаивать на финансовом контроле. Это придется принять… Алло, Лара, ты меня слышишь?
— Да, конечно. Надеюсь, мы сумеем найти преемлемое решение.
Несколько растерявшийся Коломнин не нашелся что ответить.
— У тебя неприятности? — сдавленным голосом внезапно произнесла Лариса.
— Это мягко сказано. Меня собственный сын предал, — не удержавшись, Коломнин рассказал о том, что повергло его в шок.
Но утешать его Лариса не стала.
— Ты не прав, — жестко произнесла она.
— Я еще и не прав?!
— Не прав, Сережа. Прямолинейность — не всегда правота. Ведь с чем-то он тебя поджидал! Что-то объяснить пытался. Он -твой сын!
— Вы с Богаченковым как сговорились, — удивительно, но оттого, что она не поддержала его, на душе Коломнина стало чуть теплее. Похоже, именно этого, не признаваясь себе, он и ждал.
— Вообще-то я надеялся вытащить тебя к себе, — признался он после паузы. — Я ведь теперь квартирку снимаю какую-никакую. Даже вот закупил чем стол накрыть. Может, и впрямь возьму такси, да подкачу? Ведь сколько не виделись. Соскучился я, Ларочка.
— Мечты, мечты, о ваша сладость! Не до этого сейчас, увы, — голос Ларисы вновь стал подчеркнуто официальным. — К тому же у Салман Курбадовича повысилось давление. Так что — извините.
— А что остается делать? — хохотнул Коломнин. — Адресочек все-таки запиши. Так, на всякий случай.
Притворное возбуждение разом схлынуло, — и не то было тяжко, что они не смогли увидеться. А то, что она не желала этого.
Лариса выполнила обещание: ровно к двенадцати к банковскому офису подъехал шестисотый «Мерседес». Одолженый патриарху кем-то из нефтяников. Сопровождала Фархадова лишь его невестка.
В свою очередь Коломнин сумел убедить Дашевского, что Фархадов как восточный человек, к тому же обласканный властью, чрезвычайно щепетилен в отношении этики и заставлять его ждать неприемлемо. Так что — редчайший случай — Фархадова вводил в приемную помощник президента банка, а сам президент, излучающий радость от встречи с живой реликвией, стремился навстречу с распростертыми объятиями.
При этом изъявлении высшего уважения оттаял и Фархадов. Два президента обхватили друг друга за руки и, поколебавшись, обнялись.
Коломнин незаметно показал большой палец остановившейся поодаль Ларисе. Свежая, с распущенными по плечам волосами, но одетая в строгий серый костюм, — она производила впечатление, какого, видно, и добивалась: женщины деловой и одновременно — привыкшей очаровывать.
Именно так и воспринял ее Дашевский, сначала пожав протянутую ручку, а затем и поцеловав ее.
— Прошу, — он указал на заблаговременно распахнутые двери переговорной залы.
В принципе встреча сложилась на удивление удачно. Дашевский, умевший при желании быть обходительным и уважительным одновременно, неустанно сыпал комплиментами в адрес первопроходца Сибири. Фархадов, пряча удовольствие под косматыми бровями, степенно говорил о важнейшей геополитической задаче, которую взвалил он на себя, решившись поднять месторождение. Не преминув, конечно, упомянуть о поддержке, оказываемой ему всем нефтяным сообществом страны.
— После смерти сына хотел даже отказаться — силы не те, — доверительно сообщил он. — Но — навалились: если не вы, то кто? И Вяхирев тот же, и Богданов. Да и другие. Вот тащу! Возраст возрастом, но — Россия не чужая.
И тут же Дашевский вслед невидимым Вяхиреву и Богданову замахал руками: и думать не могите об отдыхе! А нам разве чужая? С кем и работать, как не с вами!
Закончив с комплиментарной частью, перешли к существу вопроса.
— Мне доложили о положении дел в компании. Скажем прямо — финансовая ситуация чрезвычайно запутана, — Дашевский придал голосу оттенок дружеского недоумения. — Строго говоря, в такой ситуации банк, как правило, начинает немедленные процедуры по взысканию долга. Чтоб не остаться ни с чем.
Он сокрушенно вздохнул. Брови Фархадова начали сближаться.
— Но! Здесь ситуация особая. Передо мной великий Фархадов. И этим все сказано, — умело славировал Дашевский. — Уж кому-кому помочь. За честь почту! Так я и Коломнину вчера сказал! Ишь умники! Чуть что, давай имущество описывать. Но разорить-то чужое гнездо проще всего. А ты вот попробуй помочь уважаемому человеку. Для дела. Для страны.
Дашевский укоризненно погрозил Коломнину пальцем, и тот, подыгрывая, покаянно склонил шею.
— В общем, Салман Курбадович, решился рискнуть и сыграть с вами на одном поле. Мне ведь судьба России тоже небезразлична. Так что готов пролонгировать кредит еще на три месяца. Тем паче Сергей Викторович заверил нас, что за это время вы и с «Руссойла» деньги взыщете. Ну, и финансовым менеджментом вам пособим. Перекроем лазейки для возможной утечки средств. С вашего, конечно, доброго согласия.
Фархадов тяжело засопел. Брови вновь выстроились в единую колючую завесу:
— Людей в помощь присылайте. Службу безопасности усилить давно пора. Да и Мясоедов, как вижу, не во всем безупречен. Но управлять финансами могу позволить только своему человеку. Другого не подпущу!
В переговорной повисло тягостное молчание. Всем, кроме Фархадова, было ясно: без права финансового контроля банк на продление кредита не пойдет. А значит, крах «Нафты» становится неотвратимым. Прищурился, готовясь предъявить ультиматум, Дашевский: запасы его добродушия были невелики. Удрученно покачал головой бессильный что-то изменить Коломнин.
— Позвольте мне, — голос Ларисы пробился лучиком меж грозовых туч. — Мне кажется, господа, вы должны понять желание Салмана Курбадовича довериться именно близкому человеку. Слишком многое вложено им в это дело. Но и банк, продлевая кредит, взваливает на себя дополнительные риски, а значит, имеет право на гарантии безопасности. И все-таки, думается, почвы для недопонимания меж нами быть не может. Тем более у нас единые цели, и за эти недели мы прекрасно сработались и с господином Коломниным, и с Богаченковым. Можно сказать, сформировалась команда. Поэтому есть конструктивное предложение: финансовым директором остается лицо, назначаемое Салманом Курбадовичем. Но любая сделка на сумму, скажем, свыше пятидесяти тысяч долларов осуществляется только при наличии визы господина Коломнина. Это, кстати, позволит разгрузить его, чтобы больше времени уделить очистке компании от присосавшихся перекупщиков. Как вы полагаете, Салман Курбадович?
Значительно кивнув, Фархадов требовательно оглядел остальных: он был горд разумной невесткой.
Речь Ларисы произвела заметное впечатление и на Дашевского.
— Вынужден признаться, Салман Курбадович, при встрече я увидел в вашей невестке интересную
